Чингиз Абдуллаев - Урок криминалистики

– Ты, видимо, считаешь, что можно себя так вести. Что это в порядке вещей, – гневно сказал он. – Но ты ошибаешься. Если не прекратишь этот спектакль, то вернись в свою комнату и завтра уезжай. Вместе с мужем уезжайте. Мне надоели твои выходки.

Эсмира молчала. Возможно, она поняла, что зашла слишком далеко. Эльнур испуганно посмотрел на тестя и на супругу, не решаясь ничего сказать.

– И вообще лучше думать о хорошем, – поддержал брата Салхаб. – Не обязательно сегодня вечером спорить.

Он поднял свой бокал.

– Не нужно, – предостерег Эльбрус, – тебе нельзя много пить.

– Сегодня можно, – отмахнулся младший брат. – Завтра моему племяннику исполняется двадцать пять. Такой юбилей. Осталось только несколько часов.

Салхаб залпом выпил. Очевидно, он хотел разрядить обстановку.

– Старое вино, – напомнил Эльбрус, – очень сильное. Напрасно ты его пьешь. В последнее время у тебя участились приступы. Не забывай об этом.

– Ничего страшного, – успокоил его младший брат, – раз в год можно себе позволить. И не забывай, что я не маленький мальчик, о котором ты обязан все время заботиться.

Шукуфа принесла очередные блюда, расставила их на столе. Это была традиционная долма из виноградных листьев, фаршированная мясом. Название произошло от турецкого слова «долдурма», что означало в переводе «наполнение».

– Я оторву голову Лиде, когда она вернется, – пообещал хозяин дома, – нашла время. Хорошо, что нас не очень много, и Шукуфа кое-как справляется.

– Она нас никогда не подводила, – напомнил младший брат.

– Хочу вам сказать, что сегодня за нашим столом сидит уважаемый эксперт, которого я пригласил к нам в гости, – Эльбрус поднялся со своего места, – он очень известный человек, с которым мы познакомились еще много лет назад. Хочу поблагодарить его за то, что принял мое приглашение. Предлагаю выпить за здоровье нашего гостя и его супруги.

Он поднял бокал.

Все присутствующие выпили, даже Эсмира. Салхаб тоже поднял бокал, но старший брат укоризненно покачал головой. Но не стал ничего говорить.

– А я предлагаю выпить за дядю Салхаба, – неожиданно произнес Эльнур, – здесь в семье все вас любят.

– Хороший тост, – кивнул Эльбрус, – и правильный. Наш Салхаб это заслуживает.

– Потому что я инвалид? – зло спросил младший брат.

– Потому что ты мой брат, – примирительно ответил Алхасов.

Он залпом выпил вино. Салхаб тоже выпил. На этот раз Эльбрус не возражал. Шукуфа принесла большую дымящуюся тарелку с пловом, к которому в качестве гарнира подавалась курица с вишней, барбарисом и жареным луком.

– Надеюсь, что завтра ночью мы закончим, и ты меня отпустишь, – напомнил Керим.

– Чтобы ты уехал в Баку убивать время со своими знакомыми оболтусами? – махнул рукой Эльбрус. – Пусть приедут итальянцы, и потом мы все решим. Нам еще нужно будет отметить твой юбилей в столице.

– Это совсем не обязательно, – пробормотал Керим, – я отмечу его в своей компании. Тебе не обязательно беспокоиться.

– Выпьем за наших грузинских гостей, – предложил хозяин дома, – вы знаете, как давно мы знакомы, и я очень ценю нашу дружбу. И помощь Лианы, и работу ее супруга.

Эсмира снова демонстративно не дотронулась до бокала. Отец мрачно взглянул на нее. Остальные выпили, даже Керим.

– Спасибо, – поднялся со своего места Роберт, – я хочу предложить ответный тост за хозяина дома и…

Он недоговорил. Салхаб неожиданно затрясся и начал задыхаться. Качнувшись, он медленно сполз со стула.

– У него приступ, – закричал Эльбрус, бросаясь к младшему брату.

Все сразу вскочили. Подбежали к Салхабу, у которого уже начинался очередной эпилептический припадок.

– Держите его плечи, – крикнул Эльбрус, – и вставьте ему что-нибудь в рот, чтобы он не задохнулся.

– Ему нельзя было столько пить, – напомнила Лиана.

– Раньше нужно было его остановить, – огрызнулся Рагиб.

Эльнур, Рагиб, Роберт и помогавший им Керим отнесли Салхаба в дом и положили на диван в гостиной. Лиана села рядом, проверяя его пульс.

– Все не слава богу, – тихо произнесла Джил, перейдя на итальянский, – мне казалось, что в традиционных восточных семьях больше уважают отцов. Во всяком случае, в Италии было бы невозможно, чтобы взрослые дети так нагло вели себя по отношению к родителям. Тем более в присутствии посторонних. Тебе так не кажется?

– В этой семье свои проблемы, о которых я даже не подозревал, – признался Дронго.