Иван Козлов - Антология советского детектива-25. Компиляция. Книги 1-26

— Ладно, валяйся. Дело твое. Последний раз тебя предупреждаем: или плати деньги, или отрабатывай. Не мы эту кашу заварили, а ты со своими братьями хорошей жизни захотел. Будет вам хорошая жизнь. Понял уже или еще какие-нибудь доказательства требуются?

Антон лежал не шевелясь, и трудно было понять, доходят до него произносимые над ухом слова или он не в состоянии воспринимать действительность. Все это нисколько не беспокоило Валентина. Он подошел к бревну, достал из ручья бутылку и, откупорив, опрокинул над широко раскрытым ртом.

— Ну ты даешь! — восхищенно воскликнул Витек. — Прямо как в кино. А не захлебнешься?

— А ты попробуй, — откликнулся Валентин, лениво разжевывая перышко лука. Вытащил из-под бревна сумку и достал полную бутылку водки: — Лови!

Виктор выставил руки вперед, но бутылка, брошенная недостаточно точно и слишком сильно, скользнула меж растопыренных пальцев и ударила Виктора в бровь; кувыркнувшись в воздухе еще раз, упала на опорожненную бутылку, с глухим звоном разлетелась.

Несколько мгновений Виктор смотрел на осколки. И осознав горечь невосполнимой утраты, поднял растерянные глаза на Валентина. Тот тоже не мог прийти в себя от случившегося. Внезапно глаза Виктора потемнели, рот перекосился в немом крике, и он схватил осколок бутылки за горлышко. В последний момент Валентин успел увернуться и поймать руку своего недавнего приятеля. Виктор рванулся, — и оба шлепнулись в грязь.

Валентин, старавшийся во что бы то ни стало заломить блокированную им руку и вырваться из-под сидящего на нем противника, не заметил, как левая рука Виктора скользнула в задний карман брюк. Со звонким щелчком раскрылся в воздухе нож, и длинное лезвие мягко погрузилось в тело Валентина…

Антон медленно приходил в себя. Сначала ему показалось, что его засыпало у матери в погребе, который он еще с весны обещал ей отремонтировать. Но тут же вспомнил, что нужного для ремонта кирпича достать так и не удалось… что ехал он на велосипеде, сошел у оврага… А может, только собирался сойти, не рассчитал и свалился на дно? А может, все ему приснилось?

Антон попробовал открыть глаза. Это ему удалось. Он увидел деревья и отчетливо почувствовал, как пахнет прелая листва. Смеркалось, но над оврагом еще можно было различить последние лучи солнца.

Наверху послышались голоса. Антон попытался подняться. Подтянув под себя правую ногу, хотел опереться руками о землю. Но что-то ему мешало. Глянул на руку и увидел зажатый в ней нож. Нож был чужой, таких ему прежде видеть не приходилось. Узкое обоюдоострое лезвие торчало из слегка сплюснутой трубки. Как он у него оказался? Может быть, нашел по дороге и не успел убрать в сумку?

Антон оглянулся. Велосипед валялся неподалеку. Из-за бревна торчали чьи-то ноги в ботинках. Он пополз в сторону ног и увидел неподвижно лежащего на спине человека. Приглядевшись, Антон узнал лежащего и сразу вспомнил все, что с ним произошло. Когда по тропинке на дно оврага спустился дежурный по райотделу сержант Выхухолев и приехавший вместе с ним из Скобляково по сообщению об убийстве следователь Попов, первое, что они увидели, был Антон, сидевший, прислонившись к дереву, и переводивший взгляд с ножа в своей руке на труп. Рядом сидел председатель поссовета, сообщивший о случившемся, и какой-то дачник. Они охраняли место преступления и убийцу, который, впрочем, никуда убегать не собирался.

Собака след не взяла. Побегав вокруг, она раз за разом возвращалась к дереву и принималась яростно облаивать сидящего у дерева Антона, будто выносила ему обвинительный приговор.

Оно и так было ясно, что человек убит, нож в руках у преступника, кругом битые бутылки из-под водки. И никого вокруг. Одно только смущало следователя Попова, составлявшего протокол осмотра места происшествия, почему по щекам Когтева текли слезы.

Отправив Антона в больницу, Попов вернулся в отдел. Кое-что начало проясняться. А что если убитый один из тех, кого видели в деревне с Юркой Сметаниным и Васькой Гуровым? Тогда где же второй?

Владимир попросил подвезти его к тому месту, где нашли пуговицы от шоферской куртки и стоял «Беларусь». Отпустив машину и распорядившись направить к нему в помощь сотрудников уголовного розыска, он принялся тщательно обследовать землю. Метрах в трех от места, где, вероятно, разворачивался трактор, чтобы выехать на бетонку, валялись две банки из-под кильки, куски хлеба, три пустые бутылки из-под водки. В полукилометре начинался лес, за которым стояла сгоревшая ферма Когтевых. Следователь, подумав, двинулся по едва приметной тропинке туда.