— Иногда все-таки замечаю!.. Но в целом вы правы: я принадлежу им. Стараюсь возместить… чего они лишены. Перевернуло меня, понимаете? Теперь все только с точки зрения их пользы.
— А будет ли польза, Леша? Позиция опасная.
— Избалую, испорчу? Говорили. Говорили, что вырастут махровые эгоисты. Но не надо об этом, Стелла! Боюсь… поссоримся, едва познакомились.
— Ну и глупо… Знаете, Леша, я все равно скажу, что думаю. Если суждено поссориться, лучше не тянуть… Не то что балуете, — начинает Стелла, помолчав. — Чтобы избаловать, как это обычно понимают, вам не хватит материальных средств, извините за прямоту… Но вы стелете ребятам под ноги свою жизнь, как ковровую дорожку. Что от вас останется лет через десять, Леша? Кормящая единица? А сыновьям нужен отец — яркий, смелый… чтобы гордиться… Подражать. Потеряете себя — они тоже много потеряют.
Стелла сказала то, о чем Барсуков до сих пор не задумывался. Что, если предостережения ее справедливы?
— Мы поссорились? — после паузы спрашивает Стелла.
— Нет… может, вы опять правы? Надо это обдумать.
— Договорились! — Стелла протягивает руку, Барсуков задерживает ее в своих ладонях.
Вероника Антоновна с маленьким чемоданчиком медленно пересекает переднюю. У наружной двери оборачивается и смотрит вокруг странным пристальным взором.
Касается концертной афиши на стене. Задерживает взгляд на двери в комнату Марата… Медленно выходит на лестницу, и замок за ней глухо щелкает.
— Ни в одном списке его нет! — говорит Томин, потрясая бумажками Калмыкова, Тутаева и Колесникова. — «Забыли» мотоциклисты общего приятеля — Марата! Скрыли и тем выдали!
— Вот: отсутствие информации есть тоже информация. Так что это за Марат?
— Любопытно я на него вышел. Зондирую домашних. Говорят, часто звонили какому-то Марату, назначали встречи, но нам про него ничего не известно. Ах ты, думаю, соблюдал конспирацию, как же до него добраться? И вдруг сестренка Тутаева — малявка с косичками — вдруг заявляет, что у Марата мать — знаменитая певица. Фамилия? — спрашиваю. Знаю, говорит, только не помню. Бились, бились, потом я чисто по наитию: «Не Вероника ли Былова?» И, представляешь в точку!
— Итак, Марат Былов. Кандидат в режиссеры…
— Режиссер, Паша! — уверенно поправляет Томин. — Вот послушай про него. Подающий надежды математик и завзятый альпинист. То и другое в прошлом, — отвечает он на удивленное движение Пал Палыча. — Два с половиной года назад повел группу в горы. После конца сезона. Хотел кому-то доказать свое превосходство над простыми смертными. Внезапно — ледяной ветер, снегопад. Короче, двое новичков погибли. Он их покинул, спасая собственную шкуру. По месту происшествия завели было дело об оставлении без помощи, но оно развалилось. За недоказанностью… Самовлюбленный, легко входит в доверие, умеет влиять на окружающих.
— Но это немножко из другой области, чем касса.
— Не скажи! Я отлично представляю: считал себя героем, люди верили, шли за ним без оглядки. Красовался, рисовался, — бац! — публично открылось, что подонок. Альпинистская среда его изгнала. Из аспирантуры попросили: в том походе он использовал бланки кафедры для каких-то ходатайств.
— И теперь берет реванш? Мстит за унижение?
— Почему нет? Карьера поломана, а в рядовых ходить не умеет… Привычка верховодить, злобный маленький фюрер… Паш, шевельнем?
— А что мы имеем против Марата Былова? Реально?
— Ничего. Но… покажи-ка мне, в каком НИИ работал раньше Колесников?
Пал Палыч отыскивает нужные сведения.
— Так и есть! — с торжеством восклицает Томин, сличив название с записью в своем блокноте. — В том же НИИ шоферит Барсуков! Человек, бывший рядом с универмагом во время кражи.
— Первый раз слышу!
— Конечно. Ты тогда еще не подключился. Он все отрицал и не попал в свидетели.
— И он знаком с Колосниковым?
— Даже с Маратом! Если начистоту, — кается Томин, — вылетел из головы этот Барсуков… и влетел обратно только вчера вечером. Наши мотоциклисты называли его в телефонных разговорах с Маратом, понимаешь? Я привезу Барсукова, а Паш? Уполномочь!
А Барсукова обрабатывает Марат.
— К тебе в кузов сядут трое. Провезешь на территорию института, там высадишь. И все.
— Но зачем?
— Не знаю, им это нужно. Думаю, пустяки, Леша.
Наступает натянутая пауза. Марат, разумеется, чувствует, что Барсуков не тот, что прежде, но поначалу продолжает играть в дружескую непринужденность.
Читать дальше