Александр Костенко - Стеклянный самолет

— Да вы с ума сошли! — вы что думаете, что я работаю на немецкую разведку? Тоже нашли шпиона! Вас наверное уже можно поздравить с очередным званием? — прорвало Тетерникову. — Просто неслыханно!

— Хватит ерничать! — рявкнула я и женщина притихла.

— Вы сами сказали, что ваш непосредственный начальник и к тому же любовник Каменев работал на немецкую разведку! Я не спрашиваю вас пока, чем вы занимались на этом поприще. Я хочу знать кто вам ежегодно 17 января, я так предполагаю это ваш настоящий день рождения, перечисляет такие огромные деньги и главное за что?

— Я не буду говорить на эту тему. — отвернулась женщина.

— Хорошо. Тогда буду говорить я. Деньги вам переводит ваш приемный сын Григорий! На меня смотреть! — рявкнула я, заметив, как женщина дернулась всем телом словно от удара электрическим током. Вы можете ничего мне не говорить, но вот этих бумаг достаточно, чтобы засадить вас на пожизненное. И это еще не все. Кроме счета в Сбере, вы имеете еще счет в…, я взяла документ и зачитала: Также гр. Тетерникова М. П. имеет открытый банковский счет на предъявителя в Buterfieldg Bank, острова Кайман, Джорджтаун. Что скажете? Да поймите вы, голова ваша садовая, что вашему Григорию совершенно ничего предъявить мы не можем. И не будем. Вся это история требует всестороннего изучения и оргвыводов, которые сделают эксперты. Если рукопись Каменева с дополнительным переводом вашего мужа еще целы их нужно вернуть в Россию, как и элементы скифского щита, поскольку ваш муж их так и не вернул. Григорий может передать мне все это в любой точке мира. Я гарантирую, что приду на встречу одна. Если он письменно подтвердит в моем присутствии, что все эти денежные средства переводил он, то с вас будут сняты все обвинения, которых, заметьте я вам еще даже не предъявляла. Подумайте над моим предложением до завтра. — с этими словами я встала и вышла из палаты.

— Она согласилась? — спросил генерал Тарасов..

— Так точно, согласилась. Но говорить что-либо еще отказывается напрочь. Она чувствует себя уже вполне удовлетворительно, так что я считаю, что будет правильным отпустить ее домой под подписку о невыезде. Пусть свяжется с Григорием без свидетелей. Человек она все-таки пожилой и дома ей будет более привычно и комфортно.

— Добрый ты человек, Ростова, всех тебя жаль, а она с между прочим с фашистами сотрудничала! Да я бы ее за одно это своими руками задушил. — горячился Суходольский.

— Ну во-первых, по большому счету у нас на нее ничего нет. А во — вторых, я не уверена, что сама бы выдержала все это и войну и потерю всех близких людей, все эти допросы в НКВД…

— А я бы никогда, слышишь, никогда не подписал бы эти бумаги, — ерепенился Мишка.

— А ты был в плену? Не был. А я была и знаю что говорю. Все закрыли тему. Мальчиш Кибальчиш, ты наш.

— Молодые люди, я смотрю с субординацией у нас в отделе совсем плохо стало. Придется подтянуть дисциплину, а в качестве мотивирующего момента мне придется сегодня, для начала, проредить список премированных к Дню чекиста. — постучал по столу Тарасов.

— Ну, товарищ генерал, День чекиста это же святое, — сразу сбросив спесь заканючил Суходольский.

— Я считаю отпустить Тетерникову — раз, взять ее под плотный колпак — это два. Возможно что ее сын находится в России, но встречу он назначит скорее всего за границей. Это — азбука. — Вернула я локомотив совещания на производственные рельсы.

— Может быть стоит посадить в квартиру Тетерниковой пару сотрудников? Для гарантии. — предложил генерал.

— Думаю, не нужно. Не будем ее лишний раз нервировать. Достаточно внешнего наблюдения. Главное — попросите дать толковых сотрудников, а не топтунов-недоучек. И чтоб обложили квартиру плотно, как учили.

— У вас нет фотографии Григория? — сидя за тем же столом в профессорской столовой, что и в первый раз. Тот же сервиз на столе, тот же пирог. Когда я здесь была и разговаривала с Маргаритой Петровной? Всего три месяца прошло. Я подняла глаза только хозяйка постарела лет на десять. Совсем сдала.

— Вы, Наташа, удивительно забывчивы. Я уже говорила вам за этим самым столом, что у нас был обыск сразу после трагедии на Алтае и ваши коллеги все вывезли. Все до последнего клочка бумаги. Даже памятники на кладбище пришлось без фотографий делать. Вы же были на эксгумации и видели?

— Как я его узнаю?