Андрей Воронин - Атаман. Охота на отражение

— Значит, не полностью размолотил, — проворчал полковник.

— Не удивляюсь, — пожал плечами Атаман. — У «анчаров» есть убежище в горах. Видимо, Дудаев не добрался до него сразу. А потом его убили. А последователи то ли не знали, то ли не захотели доводить дело до конца.

— И чего нам теперь ожидать? — спросил полковник.

— Откуда я знаю, — ответил Атаман. — Но вряд ли будет хуже, чем сейчас.

Его отпустили утром. И это, как оказалось, отнюдь не было концом истории.

По меркам ГУВД капитан Ревякин был молод и для своего звания, и для занимаемой должности. А был он, ни много ни мало, следователем по особо важным делам. И это в двадцать семь лет! Сам Ревякин по этому поводу загадочно улыбался и говорил: «Уметь надо».

А он — умел. Даже у тех, кому Сергей Ревякин был глубоко неприятен, не вызывала никакого сомнения компетентность молодого следователя. И вопросов о наличии некоей «волосатой лапы», пропихнувшей его на этот пост, не возникало вообще. Просто потому, что таковой лапы в семье Ревякиных отродясь не было.

И династической преемственности тоже не наблюдалось. Отец Сергея работал в обслуживающем персонале курортного комплекса, а матери у следователя не было уже давным-давно.

Три недели назад ему отдали в разработку дело об убийстве. В порту к одному из волнорезов прибило тело, завернутое в полиэтиленовую пленку. Тело выловили баграми рабочие и немедленно, не разворачивая его, вызвали портовую милицию.

Прибыла оперативная группа, посмотрела. Зрелище было — не приведи господь! Молодого парня исполосовали так, что места живого не было. Это было явно не случайное и точно не бытовое убийство. В быту все нисколько не красивее, напротив. Но такое.

Однозначно: пытали этого пацана еще живым. А потом, когда неизвестным мучителям надоело глумиться над человеком, они аккуратно пробили ему сердце чем-то вроде заточки или стилета.

Дело забрало себе ГУВД и передало тощую картонную папку прямо в руки молодому и хваткому следователю Ревякину.

Тот взялся за установление личности покойника. И обнаружил, что установить ее не представляется возможным. Лицо — от него мало что осталось. Зубы? Крепкие, здоровые, без пломб и повреждений. Отпечатки пальцев, правда, сняли. Но толку — никакого. Этот парень, кем бы он ни был, не проходил ни по одному делу.

Ясно, пожалуй, было только то, что убитый — кавказец. Это доказывалось и строением черепа, и особенностями волосяного покрова на теле, и цветом кожи — характерно смугловатым.

Кавказец — это хреново. Публика с этих ненормальных гор всегда отличалась повышенной склонностью к выяснению каких-то отношений по-свойски, ножом и пулей. И вообще кавказец сродни стихийному бедствию. И пусть себе морщат лбы в гримасе отвращения всяческие сторонники пацифизма и того, что все люди братья. Любой человек, не понаслышке знакомый с криминальной средой, знает: южане — это проблемы.

Нет, тут речь не о нормальных людях с Кавказа. Те спокойно приезжают, селятся, вливаются в общество, не замыкаясь при этом в диаспоры, не растекаясь по кланам, каждый из которых в чем-то сродни сицилийским объединениям.

Дело на поверку оказалось крайне неприятным. И в течение первых пяти дней расследования Ревякин не узнал о погибшем ни крупицы нового, за исключением того, что ему рассказали судмедэксперты.

А потом произошло второе убийство.

Девушку нашли недалеко от курортного комплекса «Лазурный». Почерк и метод были такими же, как в прошлый раз. И девушка тоже оказалась «кавказской национальности». Как и в прошлый раз, больше не удалось узнать ничего. Только и пришлось связать между собой первое и второе происшествия. И того парня в порту, и девчонку убивали одинаково.

Ревякин рискнул даже сказать, что это серия. Типичная серия, только пока еще не проявившаяся настолько, чтобы понять, в чем ее суть, где искать зацепку для дальнейшего поиска. То, что жертвы кавказцы, — этого маловато.

Маньяки — они ведь очень логичны. Они всегда имеют некую зацепку для своих убийств. Или этим негодяям достаточно того, что намеченная жертва родом из Грузии, Осетии или той же злополучной Чечни? Право же, такой вариант казался куда менее предпочтительным.

Но капитан, наученный, что жизнь редко идет на поводу у человека и раскладывается в нужный «пасьянс», все-таки настроился на худшее. В частности, на то, что серия убийств получит продолжение.