Андрей Воронин - Атаман. Охота на отражение

— Сидеть! Милиция! — крикнул он.

Компания притихла, но один сказал:

— Отвали. Мне по фигу, что ты — мент. По мне, так хоть сам Путин!

Атаман, мысленно обругав Ревякина, приготовился к новому виражу выяснения отношений. Но следователь был полон решимости.

— Слушай сюда, — внятно сказал он. — Ты меня не очень понял. Я работаю в ГУВД Сочи. И если ты сейчас хоть пальцем меня тронешь или просто не ляжешь спать, то я тебе говорю: этот отдых тебе запомнится очень надолго. Тебя найдут. А потом посмеемся. Понял меня?

Ворча что-то, компания разлезлась по полкам.

Ревякин вернулся к себе и улыбнулся Юрию:

— Ну вот и повоевали.

— Ты молоток, смелый. Только впредь так не делай. Получил бы по голове.

— Да ладно. Еще не хватало бояться. Я что, в пансионе благородных девиц? И что я за милиционер, если у меня не хватает смелости поставить на место таких козлов!

— Все равно молодец, — похвалил Атаман. — Это сейчас не особенно в моде. Ну, я имею в виду помогать другим, вмешиваться. Мы приучаемся жить сами по себе, чтоб хата с краю. И потому мы слабы. А посмотри, Серега, на тех же кавказцев. Нам у них надо кое-чему поучиться. К примеру, взаимовыручке. Если ты кого-то ихнего зацепишь — мало не покажется. Понабежит столько желающих с тобой расквитаться, прямо черным-черно! А у нас? Каждый, как черепаха, втянет головку под панцирь — и скорее мимо, чтоб не зацепило рикошетом.

— Да уж. А вообще это все с Запада идет. Они там помешаны на свободе личности. Рассказывали мне — заходит женщина в кафе, а жара стоит, духота. Она взяла да и упала в обморок. И ни одна сволочь к ней не сунулась. Дескать, хлопнулась ты — и черт с тобой. Это твое неотъемлемое право. Хорошо, там какой-то наш сидел. Он подбежал, нащелкал ей по лицу. Та очнулась. И представь, Юрка, она собиралась полицию звать. Хорошо, он ей разъяснил, что делал.

— Вот я и говорю, — отозвался Атаман. — Вот таких, помешанных только на себе, любимых, при желании можно брать тепленькими! Резать их, жечь, взрывать — никто и не подумает, что не мешало бы заразу задавить в корне.

Ревякин был не согласен с Терпухиным. Он считал, что террором отвечать на террор — только множить проблему. Насилие, как он полагал, должно быть ограниченным. Если смертная казнь — вещь необходимая и допустимая, то погром никогда.

Кроме того, пора было ложиться спать.

Всю ночь Юрий провел в тяжелой полудреме — ждал нападения. Но, по счастью, ничего не произошло. Утром они вышли на перрон пассажирского вокзала Сочи. Вчерашние боевитые мужики куда-то исчезли.

Атаман вдохнул пахнувший морем воздух.

Да, не ожидал он, что снова окажется здесь.

Ника ехала домой, когда ей позвонил Виктор.

— Ну, как там, на президентской даче?

— Ой, жуть! Времена царя Гороха! Непочатый край работы, если честно. Устала даже.

— У тебя планы на вечер какие?

— Думала заехать в «Гиппократ», уточнить, когда и как можно пройти обследование. А что такое?

— Просто тут у нас наметилось торжество. Хотелось бы на нем видеть тебя.

— А что за торжество?

— Мне тут договор представился такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Восемь миллионов долларов чистого дохода! Мы всей фирмой отправляемся в «Империал». И ты должна быть. Прими участие в моем триумфе!

— Но я.

— Ника, я очень тебя прошу.

Судя по тону, эта просьба не была из числа тех, которые обсуждаются.

— Хорошо, я буду.

— Вот и замечательно. А завтра пойдешь в свой центр. Я позвоню директору, скажу, чтоб выделил тебе денек заслуженного отдыха.

Когда муж отключился, Ника, не сдержавшись, выругалась. Стала набирать номер центра «Гиппократ».

Лиза выслушала ее и сказала, что может уделить ей время завтра. В первой половине дня? Да без проблем! Любой каприз клиента.

Ника поехала домой — надо было привести себя в порядок перед вечеринкой. Ее воля — нипочем бы не пошла. Но все-таки есть моменты, когда волей приходится поступаться.

Впрочем, дома Ника немного успокоилась. Она надела простое вечернее платье черного цвета, скромную серебряную цепочку с кулончиком в форме кельтского креста и туфли на высоком каблуке.

Эффект получился ошеломительный. Во всяком случае, у Виктора, обрисовавшегося на пороге комнаты, лицо само по себе расплылось в восхищенной улыбочке.

— Вот это я и называю — восьмое чудо света! — проговорил он.

— Ну, поехали на твою тусовку, — вздохнула Ника.

Ресторан «Империал», несмотря на свое архаично-благообразное название, был открыт совсем недавно — полгода назад. И за столь непродолжительное время он уже успел стать основным местом проведения разнообразных мероприятий бизнес-общества города. Как-то так повелось. Почему — непонятно. В городе были куда более респектабельные рестораны.