Андрей Воронин - Атаман. Охота на отражение

— Что, опять проблемы? — спросил он.

— Да, не без того, — ответила Ника, подтянув колени к подбородку.

— Что случилось? — Виктор подсел ближе, осторожно обнял ее за плечи.

Ника прижалась к нему, некоторое время молчала.

— Ну, так что? — спросил муж.

Ника рассказала ему о визите Артузова и о том, в каком состоянии тот ее оставил в итоге. Виктор слушал внимательно, даже сочувственно.

Наконец спросил:

— А ты точно помнишь, что этот Артузов с тобой никогда прежде не пересекался? Я это к тому говорю, что, может, вы учились вместе или что-то в этом роде. А он был твоим недоброжелателем…

— Да нет, точно, никогда раньше я с ним не встречалась! — твердо ответила Ника.

— Тогда я даже не знаю, что сказать. А он точно вел себя нормально?

— Очень даже прилично вел. Честно говоря, весьма приятный клиент. Побольше бы таких. Если только он потом не окажется отморозком.

— Это еще как? — удивился Виктор.

— А вот так. Бывает такая категория покупателей. Они сначала ведут себя по-человечески, нормально, а потом начинаются проблемы. То им не так, это. Предъявляются претензии к суммам, выставленным нами за работу. Чаще всего им это никак не помогает, но столько крови портит нам — страшно подумать.

Виктор только покачал головой. В принципе, если дело бы дошло до серьезной грызни, он мог бы устроить «козью морду» кому угодно. Но в данной ситуации — едва ли.

— Может, тогда тебе не стоило связываться с этим типом?

— А кто мог подумать, что я так на него отреагирую? Ну сказали — придет тип из обслуги путинской дачи. Сказали — обработать по высшему разряду. И все!

— Это да. Знать бы, где упадешь — соломки бы подстелил.

— Все равно ничего не понимаю.

Виктор обнял ее за плечи:

— Я же говорю — тебе не помешает как следует провериться у врачей. Там, в этом пансионате, очень толковые специалисты!

— Витя, я не сумасшедшая!

— А я и не говорю, что это так!

— И тем не менее ты настаиваешь на обследовании у психиатра. Или даже на стационарном обследовании. То есть ты хочешь положить меня в психиатрическую клинику.

Виктор терпеливо объяснил:

— Ника, стационар может и не понадобиться. Это самая крайняя мера, и я надеюсь, что до нее дело не дойдет. Тебя посмотрят там же и под надзором Лаврентьева, чтобы не было никаких перегибов.

— Прямо там?

— Конечно! Это же не просто место отдыха! Это в том числе реабилитационный центр. Там проходят восстановление работники ФСБ, иногда даже спецназовцы. Поверь, тамошние специалисты прекрасно знают, что такое стресс и как из этого состояния вытаскивать!

— А если это не стресс?

— Но что же еще? Ты никогда не была предрасположена к отклонениям в психике. Сама рассказывала, что даже в школе ты была на удивление спокойным ребенком и свой переходный период ты пережила без единой проблемы.

Ника покачала головой:

— Нет, я все равно боюсь.

— Ника, по-моему, сейчас все гораздо хуже. То, что происходит, сильно мешает тебе жить. И представь, что будет, если это, не дай бог, пойдет по нарастающей.

Ника всхлипнула. Ей было нечего возразить. А Виктор добавил:

— Есть еще одно. Ты только не пугайся, но такие симптомы бывают еще и в начальной стадии опухолей мозга. Не хватало только подобной проблемы! Давай мы все-таки комплексно обследуем тебя.

Ника почувствовала страх. Это был тот суеверный страх, который охватывает людей, когда речь заходит о раке. А под словом «опухоль» крайне редко подразумевают что-то иное.

Ника покрепче прижалась к мужу и тихонько заплакала. Виктор гладил ее по голове, утешая.

Ночью Ника просыпалась от своих кошмаров дважды. В общем сны представляли собой одно и то же — наступление чего-то неизведанного и крушение под его натиском простого, привычного мира. Кошмары не имели никаких атрибутов, традиционно свойственных этому типу сновидений. Ни тебе маньяков, ни крови, ни падений с большой высоты. Только страшное, непередаваемо мерзкое ощущение чего-то чуждого, неродного, мрачного.

Виктор с утра прочитал ей настоящую лекцию, суть которой сводилась к тому, что без подробного обследования не обойтись. Тогда Ника сказала, что немедленно запишется на прием к врачу-онкологу. Виктор хотел было устроить обследование на базе пансионата, где работал доктор Лаврентьев, но Ника наотрез отказалась, заявив, что кое в чем она и сама прекрасно разберется.

На том и порешили: Ника идет к врачу-онкологу, и если не обнаруживается ничего серьезного, то она непременно соглашается на обследование у психиатра.