Александр Аннин: Бриллиантовая афера

Анатолий Семенович (или Юрий Георгиевич?) вышел на освещенное бледными лучами весеннего солнца пространство перед зданием аэровокзала и, не обращая внимания на приставания «извозчиков», уверенно направился к своей черной «Волге» 3110, оставленной здесь почти полгода назад. Не доходя до машины, нахмурился: Боже мой, неужели это она?

«Волга» просела на спущенных баллонах, порыжевшие борта покрывали белесые разводы талого снега. Анатолий Семенович бессмысленно обошел вокруг машины, склонившись над ней, будто пацан над разбитой банкой варенья. Да, похоже, придется покупать другое транспортное средство. После успешной операции на Кипре, в результате которой академик стал богаче на восемьдесят миллионов долларов, он мог позволить себе приобрести хоть «Ламборджини», хоть «Феррари», но Ардашкин всегда предпочитал продукцию нашенского, Горьковского автозавода.

Академик выпрямился и решительно зашагал к скопищу такси – он не собирался оплачивать полугодовую стоянку, после которой машину вряд ли примут даже в металлолом.

– Анатолий Семенович, дорогой! – окликнул Ардашкина бодрый голос.

Академик невольно вздрогнул: давненько его не называли подлинным именем-отчеством. Он приготовился было ответить что-то вроде «вы ошиблись, сударь», но, всмотревшись в приближающегося мужчину с квадратной фигурой и широким, приветливым лицом, понял, что идти «в несознанку» нет никакого смысла.

– А, это вы… – недовольно проговорил Ардашкин.

– Узнали, стало быть? – обрадовался встречающий. – А уж мы вас заждались, бесценный вы наш Анатолий Семенович!

– Хватит юродствовать, полковник, – чисто по-стариковски пробрюзжал владелец клуба «Монреаль». – Не к лицу вам, между прочим.

– Молчу, молчу! – «квадратный» потешно выставил ладони. – Пожалте в лимузин, господин Маслов. Так вам больше нравится, верно?

Несмотря на свое обещание заткнуть фонтан, службист балагурил всю дорогу до машины, и его художественный треп не прекратился даже после того, как они оказались в салоне черного «Мерседеса-320», припаркованного возле культового постамента с самолетом. Казалось, присутствие водителя нисколько не смущало полковника. «Видать, непростой это шофер, ох, не простой», – подумал Анатолий Семенович, когда машина плавно тронулась с места и, в считанные секунды набрав чудовищную скорость, помчалась в сторону Москвы.

– Мы уж, господин Маслов, и так, и эдак, и мытьем, и катаньем, – изливал душу «попутчик». – Даже наезды на ваш клуб организовали – ну, всякие там финансовые проверки, налоговые, из департамента полиции нравов…

– Зачем? – пожал плечами Анатолий Семенович.

– Да затем, что надеялись: а ну как вашему управляющему, Егоршину, надоест умасливать проверяющих, и он свяжется с вами, уговорит приехать побыстрее… А он все отстегивает и отстегивает взятки чинушам.

– Что ж вы сами на меня не вышли? А? Или хватку порастрясли? – насмешливо спросил Ардашкин.

– Никак нет, товарищ генерал-академик, хватает хватки. Просто… Как бы это сказать… Побеспокоить боялись, прогневать. Мы ведь, хоть и в Конторе служим, а жить хотим, как все прочие… Вот я встретил вас, подвезти решил на хорошей машине, чтоб поскорее вам дома оказаться, а сам сижу и дрожу: а ну как вы надумаете меня на тот свет ускоренным темпом отправить? Как полковника Зуева? А ну как не по нутру вам забота моя? Уж не надо, пожалуйста, друзей-то убирать, чай, пригодимся еще, как осенью девяносто первого…

Ардашкин мельком глянул в глаза собеседника и понял: не прикидывается. Всерьез дрожит за свою шкуру. И правильно делает. А идиотское словоблудие полковника – не что иное, как попытка скрыть свой страх. Жуткий страх, аж до обледенения конечностей.

– Так зачем на этот раз я понадобился Конторе? Вроде давненько вы меня не обременяли просьбами-то.

– Ну слава Богу, наконец-то мы перешли к делу, – совсем иным, серьезным тоном заговорил «квадратный», как будто это не он, а Анатолий Семенович столько времени нес всякую ахинею. – Дело к вам серьезное. Государственное, можно сказать, дело.

За густо тонированными окнами черного «Мерседеса» проносились березовые леса, перемежаемые коттеджными поселками с недостроенными домами-мастодонтами.

– Я весь – внимание, полковник, – процедил Ардашкин, приготовившись выслушать тщательно завуалированную «обманку».

Однако то, о чем поведал службист, действительно показалось Анатолию Семеновичу делом важным и вовсе даже не шкурным.