Инна Тронина: Божок

– Бери этого урода, свяжи их с девкой за ноги. А потом выкинь из окна отсюда!..

– За что?! – Сутик упал на колени. Он чуть не плакал. – Не надо… Бейте, но не убивайте! Они должны были ещё в конторе оценить обстановку… Вы же не платите девочкам, как и отсидевшие. Но меня не предупредили. Я свои деньги добавлю, только не убивайте!

– Да не убьёшься ты – третий этаж всего, – забавлялся шеф. – Ну, в гипсе полежишь немного. Навсегда запомнишь, как нужно выполнять заказы…

Он внезапно остыл и пнул «сутика» пол зад лакированной чёрной туфлей фирмы «Классик».

– Мы что, дураки совсем? Найдём русского, чтобы говорил с диспетчером без акцента. И дальше так будем звонить. Не люди вы, а платить людям надо. А вас давить, как клопов. Авлур, дай им по сто ударов палкой, и пусть убираются… через дверь. Только уж на совесть всё сделай, чтобы контора поняла. Ты мои деньги до смерти будешь помнить, выкидыш.

На раз клиент попал «сутику» каблуком в лоб. Авлур, так же молча, поднял длинного парня с пола и поволок за дверь. Сверху, с третьего этажа, притащили совершенно голую Лену. Рот её был завязан полотенцем. Несмотря на это, «девочка по вызову» ещё пахла духами «мисс Диор». Худая, высокая, с мелированием не только на волосах, но на прочей растительности, она покорно двигалась за ещё одним смуглым юношей в оранжевом пиджаке.

На тонких ледяных пальцах Лены сверкали сразу два бриллиантовых кольца – с якутским алмазом и в форме галочки. Серьги были выделаны пор кручёную верёвочку, с наплавкой из белого золота, и тоже с бриллиантами. На её осунувшемся лице не осталось и следа от вечернего макияжа. Кроме всего прочего, девочку несколько раз окатили холодной водой из ведра.

Темир Махмиев сам с ней не лёг, отдал своим ребятам – если кто захочет. Поэтому ночью Лене пришлось не сладко. Каждый из семи охранников Махмиева попользовался ею по два-три раза. В рот несчастной жрице любви вливали то коньяк, то ром, то водку. Потом её водили в ванную, наклоняли над очаровательной раковиной «Марина», пускали воду из позолоченного крана. Под конец, оставив в покое выполненный под раковину умывальник, стали освежать «тёлку» над биде. Похоже, ребята даже не знали, для чего предназначен этот предмет. Но «сутика» Лена не винила. Его, конечно, тоже били…

– Говоришь, ничем не больна? – Махмиев вечером ещё подумывал, не улечься ли с Леной самому. Потом махнул рукой. – Каждую неделю врач осматривает? Смотри, хоть одного мне заразишь – всей конторе мертвечиной глотки забью!..

Под утро приехали ещё семь джигитов; итого их стало четырнадцать. Все, кроме одного, получили удовольствие бесплатно. С этим «сутику» и проститутке предстояло смириться. Первый, правда, попытался улизнуть, едва увидев кавказцев. Но его отметелили так, что мало не показалось. «Сутик» всеми угодниками заклинал водителя, чтобы тот не газанул с места и не увёз Ленку.

Били минут десять, зная, что больше четверти часа водитель не ждёт – уезжает. К машине «сутик» приближался в одиночестве, тоже согласно неписаным правилам. В противном случае, водила сразу кинулся бы прочь, оставив его в лапах чеченцев. Этого-то больше всего «сутик» и боялся. Исчезни Ленка с горизонта, всё зло выместят на нём. А так хотя бы между двумя всё поделят.

Позавчера убили его приятеля, тоже «сутика» – проворовавшегося студента Ему пришлось бежать из общаги и поступать в контору, на собачью должность. Этот же был «голубым», и потому круглый год носил одежду такого цвета. За него в конторе были спокойны. Он брезговал девчонками даже во время «субботников», когда они обслуживали своих мужчин даром. Кажется, брюнет ничего не понял, а то был бы совсем невежливым в обращении.

В комнате, тёмной и узкой, наглухо завешанной коврами, их с Ленкой уложили на пол. Здесь, на кресле, висела её одежда – декольтированное вечернее платье из вишнёвого бархата, всякая нижняя мелочь. Взяв итальянские колготки, один из мучителей связал даме руки. «Сутику» парень в оранжевом уселся на ноги. Другой, голый до пояса, в кремовых брюках, пристегнул его руки «браслетами» к ножке стола.

Потом он, не спеша, выбрал палку из финиковой пальмы и подошёл к лежащей на ковре парочке. Все уже приготовились, как следует поразвлечься, попивая вино из рога, как дверь открылась. Охранники, терзавшие Лену всю ночи, недовольно заворчали. Получив от неё удовольствие одного рода, они рассчитывали сейчас и на другое. Разумеется, платить они ни за что собирались.