Кирилл Казанцев: Демоны милосердия

— Твоя работа? Ты спецов натравил?

Борзых положил руки на колени и кивнул. Ствол отъехал вбок, на бледной коже появилось красное пятно. Денис схватил с заднего сиденья мобильник и кинул ему:

— Звони, отзови их, скажи, что там твой сын. Пусть Макса судят и посадят, чем вот так…

Он осекся, только сейчас осознав замысел Борзых. У того осталось много связей, спецы не раз выручали его, не отказали и сейчас, не зная, что тот задумал. Собирались брать торговцев героином, но кто же знал, что Борзых выманит их на своего сына.

Старик включил мобильник, листал телефонную книгу, перебирал номера. Нашел нужный, нажал, поднес телефон к уху и вдруг врезал основанием левой ладони Денису в челюсть. Перед глазами враз потемнело, зубы лязгнули, затылок с силой врезался в стекло, дыхание перехватило.

А когда мрак рассеялся, перед глазами замаячило черное пятно, неподвижное и бездонное.

— Не твое дело, не лезь, — спокойно проговорил Борзых. Пот заливал ему глаза, лицо побледнело до синевы. Он дернул галстук, ослабляя узел, перехватил «беретту» обеими руками. — Просто смотри, а еще лучше — проваливай! Катись к своей Светке, у вас все будет хорошо. Давай, пошел отсюда! — И опустил предохранитель. Денис услышал тонкий металлический звук — это лязгнул досланный в патронник патрон. — Мне терять нечего, сам понимаешь. О себе подумай, о Светке своей. Проваливай, будь здоров, и удачи тебе! Не повторяй моих ошибок.

Денис нащупал за спиной ручку, нажал и вывалился на траву. Борзых выпихнул его из машины, захлопнул дверцу, заблокировал ее и отвернулся. Денис топтался рядом, не в силах уйти, к тому же из носа пошла кровь. Он задрал голову, зажал нос и скривился от боли, перед глазами снова стало темно, потом раздались крики, их перекрыла короткая очередь, и все стихло. Денис глянул в ту сторону, да так и застыл в нелепой позе, с зажатым носом и скошенными глазами: выскочившие из-за ресторана бойцы одновременно дали очередь по бандитам. Длинный, что лез за руль «Опеля», навалился грудью на руль, лобовое стекло пошло трещинами и осыпалось.

Второго Денис заметил мельком, тот едва успел подняться на ноги и тут же грохнулся обратно, живой или нет, отсюда не разобрать. Тот, что в бейсболке, дернул в сторону «Форда» и рухнул куда-то между машин, а Макс резко откинул голову назад, ухватился за открытую дверь «Тойоты» и аккуратно сел на водительское сиденье. Завалился на спину, смешно вскинув руки, застыл, дернулся несколько раз и затих. Бойцы быстро приближались, прикрывая друг друга, Денис видел, как один пнул ботинком попавшийся под ноги пистолет, напарник подхватил его, сунул куда-то себе за спину. Показался парень в «гражданке», наклонился над одним бандитом, заглянул в салон «Опеля», потом подошел к Максу. Завис там на насколько мгновений, повернулся, махнул рукой. «Форд» подъехал ближе, водитель высунулся в окно. А издалека слышались гудки и кряканье спецсигналов, из ресторана показались несколько человек, побежали к своим машинам, но бойцы отправили торопыг обратно. Макс не шевелился, «Тойота» так и стояла с открытой дверцей.

Кровь из носа перестала течь, Денис глянул на парковку, на неподвижного Макса, на Борзых, чей профиль едва виднелся за темным стеклом. Тот не шевелился, сидел, опустив голову, точно задремал в дороге, пистолет лежал у него на коленях. Денис стукнул по стеклу раз, другой, но старик не шелохнулся, врезал по дверце кулаком — с тем же успехом. Тогда он подобрал с земли поросший мхом осколок кирпича и, выбив боковое стекло, открыл дверцу. Борзых ничего не замечал, точно спал, сжимая скрюченными пальцами рукоять «беретты». Денис открыл дверцу, сунулся в салон. Старик не двигался. Он осторожно толкнул его в плечо, и тот откинулся на спинку сиденья, голова его неловко запрокинулась, глаза были полуоткрыты. Денис положил пальцы ему на шею, нащупал артерию, но ничего не почувствовал. Жизнь ушла из еще не успевшего остыть тела, пульс не прощупывался, Борзых был мертв. Денис забрал у него пистолет и пошел прочь по обочине. Пропустил кортеж полицейских и других силовиков из ведомства, что старается не афишировать свое присутствие, добрался до шоссе в город. Прежде чем поймать попутку, на ходу разобрал «беретту», по частям выкинул в придорожную канаву и патроны, и затвор, а сам ствол утопил в поросшем ряской и свежей осокой пруду, более походившем на болото. Мимо летели машины, начинался дождь, в лицо сыпалась морось. Мир не рухнул, он жил своей жизнью, не обращая внимания на досадные мелочи — вселенной было не до них.