Кирилл Казанцев: Демоны милосердия

Он достал из кармана загудевший мобильник, глянул на экран и выключил. Бросил трубку на заднее сиденье и отвернулся к окну. «Форд» не двигался с места, а Макс открыл дверцу «Тойоты» и вроде как собрался уезжать.

— Я ничего не знал, иначе сразу пришел бы к вам. Почему вы мне ничего не сказали?! — возмущенно проговорил Денис.

Его обуяла злость на старика: вот на кой черт надо было тихариться, в одно лицо такие проблемы решать? Не хотел, чтобы все узнали, какой скотиной родной сынок оказался? Так все равно не утаил, и Светка ни за что пострадала, а об остальном и говорить не приходится.

Борзых сжал кулаки, ткнулся лбом в стекло и почти с ненавистью произнес:

— Ты мешал мне. Ты мог спугнуть Макса и бандитов, а я хотел по закону. Пусть Макс сам поймет, во что вляпался, посидит годик, подумает, а там посмотрим. Я все устроил, договорился. Вася должен был ненадолго увезти тебя из города, в тот момент я не знал, что Иры уже нет. А ты сделал все по-своему.

Макс сел в машину, потянулся захлопнуть дверь. Бандиты направились к «Опелю», парень в бейсболке сел за руль. «Форд» резко дернул с места, рванул вдоль бордюра, диски заскрежетали о камень.

Вдруг раздались отдаленные крики: «Лежать! Не двигаться!» Макс так и застыл на месте, его подельники же мигом оказались в машине. Но заблокироваться не успели, бойцы уже были рядом и одного за другим выволакивали бандитов наружу, швыряли на асфальт. К Максу кинулись двое в «гражданке», он вытянул руки перед собой и сам выбрался из машины. Стоял спокойно, пока его обыскивали, держал руки над головой. Потом получил основательный пинок в спину и двинул к подельникам, разложенным на асфальте. «Опель» с открытыми дверцами стоял рядом, внутри споро орудовал боец в форме, что-то выкладывал на дорогу с другой стороны машины. Народ торопливо проходил мимо, а желающим поглазеть невысокий парень в «гражданке» показывал удостоверение, и зеваки ретировались.

— Когда страна развалилась, я, вчерашний командир мотострелкового взвода, помыкавшись «челноком» по разным всяким польшам и турциям в роли глухонемого, понял, что дальше так нельзя, и занялся самообразованием, — между тем говорил Борзых. — Начал с английского языка, который, не имея средств на курсы и репетиторов, учил, переводя со словариком английские газеты, где и наткнулся на workshop, что-то типа практического семинара по своей основной пролетарской специальности. Думал, сыну все оставлю, он мое дело продолжит, Ира найдет себе умного мужика…

— Там Макс, — оборвал его Денис. Почему-то показалось, что Борзых оглох и ослеп, говорит он сам с собой и не замечает происходящего. А Макс уже под прицелом бойца неловко становился на колени, держа руки на затылке.

— Я знаю, — бросил Борзых и неприятно хрустнул пальцами, — знаю. Пусть все будет по закону. Дети всегда хотят отнять у тебя самое дорогое, растоптать, уничтожить. Они не ведают цену вещам, деньгам, для них все просто. Ты для них лишь компостная куча, гниющая развалина. Когда-нибудь ты это поймешь и вспомнишь меня.

Он говорил все медленнее и тише, Денис едва разобрал его последние слова. Борзых сжал кулаки, не двигался, будто парализованный, Макс так и стоял на коленях, осматривался, Денису показалось, что он что-то сказал бойцам в масках и тут же получил тычок стволом в плечо. А парень в бейсболке вдруг перекатом скрылся под «Опель», оказался с другой стороны и вскочил уже со стволом в руках, перегнулся через капот и повернулся, как в балете. Раздался выстрел. Парень в «гражданке» кинулся к машине, на ходу выдернул из-под куртки ствол и вдруг споткнулся на бегу, осел и неловко завалился на спину. Выстрел грохнул позже, а может, так показалось. И тут загремели одиночные. Борзых вытянулся в струнку, намертво вцепился в дверную ручку и, прикусив губу, следил, как Макс тяжело поднимается с земли и осматривается.

— Лежи, дурак! — тихо проговорил он. — Куда тебя несет, скотина! Ничему жизнь не научила…

— Его надо судить! — взволнованно бросил Денис, и ему вдруг стало жутко. Рассудок отказывался принимать происходящее.

Бандиты сцепились с силовиками, в паре сотен метров шел реальный бой, а Борзых словно кино смотрит, и еще вопрос, видит ли и вообще понимает ли, что происходит?

— Я не верю в людской суд, — услышал Денис. — Пусть судьба решает.

Парень в бейсболке исчез с глаз долой, снова грохнул выстрел, а сунувшийся из-за «Опеля» боец поспешно убрался прочь. Макс пригнулся и зачем-то прикрыл голову руками, но даже не подумал сесть или вжаться в землю — дело принимало дурной оборот. Денис выдернул из-за ремня «беретту» и ткнул дульный срез в висок Борзых. Тот даже не шелохнулся.