Владимир Колычев - А жизнь так коротка!

– Леон! Дружище! Это Жорж!

Леон любил Жоржа. Не зря же заехал к нему, перед тем как отправиться на сход. Но сейчас его вовсе не обрадовало появление друга в эфире.

– Извиняй, братан, не до тебя!

– Я понимаю, в оборот тебя взяли... Я за тобой еду...

Леон уже собирался захлопнуть крышку телефона, но последняя фраза удержала его от этого.

– Что?!.

– Глянь, джип у тебя на «хвосте». «Линкольн»... Это я за тобой трясусь...

– Ты чо, блин, рехнулся на хрен? – заорал Леон. – Ты хоть врубаешь, в какое дерьмо лезешь?..

– Я все понимаю, Леон... – Голос Жоржа звучал на удивление спокойно. – Но мы должны быть вместе... Вспомни Афган!

– Жорж! – почти застонал Леон. – Тут тебе не Афган, тут круче, поверь мне...

– И все же я еду с тобой...

– Ехал бы ты на хрен, Жорж...

– Туда пусть твои враги едут... Леон, я держусь за тобой. На этом точка...

Жорж «спрыгнул» со связи.

И тут же мобильник запиликал снова.

– Булат, ты чо, в натуре, кинул нас? – послышался хрип Бекаса. – Чо, волк позорный, ссышь по понятиям перед братвой ответить...

– А не пошел бы ты в жопу!..

Оправдываться и что-то объяснять этому ублюдку бесполезно.

– Я тебя, падла, достану. На краю света, слышь, достану... Граф тебе с рук не сойдет, кровью, гад, умоешься...

Бекас и дальше продолжал бы сыпать угрозами, но Леон опустил боковое стекло и вышвырнул телефон на улицу. Все, больше никто ему не будет звонить. Задолбали!

Настроение хуже некуда. Жизнь-то он себе сохранил. Но потерял при этом все. Нет у него теперь никакой власти над задворской братвой. Враг он для нее. Своим бегством он окончательно скомпрометировал себя. Но у него просто не было иного выхода.

Бекас и Алыча сейчас в бешенстве, налево и направо сыплют отмашками достать его и на части разорвать. Всю братву на уши поставят. И ментов ведь могут к этому делу подключить. Как волка его со всех сторон обложат. И еще неизвестно, надолго ли он жизнь себе сохранил...

– В леса надо уходить, – сказал Андрон, когда машина на полной скорости выехала за город.

Гаишники даже не пытались ее остановить. И две машины сзади также прошли мимо поста беспрепятственно.

– За синие леса, за высокие горы...

Леон уже знал, куда ехать. Далеко-далеко за городом, в лесных глубинах стоял заброшенный монастырь. Тот самый, куда он с Олесей когда-то ездил.

Ничего ценного в монастыре давно уже не осталось. Дочиста разграблен. Даже бревна из стен народные умельцы повытянули на хозяйственные нужны. И для жилья он уже не пригоден. Но за его стенами можно спрятать джипы – и то хорошо. А потом, на случай боя, монастырь неплохо расположен. На возвышении, на краю обрыва с почти отвесным скатом. Метров на пятьсот в обе стороны открытая местность, затем стеной лес. Прямо открытое пространство километра на два, сужаясь, оно переходит в лес. Плохо только одно: местность неровная, в одном месте с небольшим, но резким перепадом высоты. Для осажденных это плохо, для осаждающих – хорошо. Впрочем, вряд ли кто станет его там искать. Значит, и боя никакого не будет.

Джипы под завязку были забиты людьми, оружием и боеприпасами. Но по лесным дорогам они проходили без особого труда. Когда стемнело, включились мощные фары, они легко пробивали непроглядную тьму...

Леон напрягал память, чтобы не сбиться с пути. И ранним утром следующего дня все три машины выехали к монастырю.

В пути Жорж узнал о том, что вместе с Леоном едут Андрон и Боб, и возрадовался.

– Это что, монастырь? – сразу определил Андрон.

– Точно... Здесь спрячемся, – объяснил Леон. – Выждем, когда все уляжется...

Выждать-то они выждут, а что дальше?..

– Как скажешь...

Как ни странно, вход в монастырь закрывали новые ворота. И вообще святая обитель имела обжитой вид. Полуразрушенные стены были восстановлены, особенно дряхлые бревна сменили новые.

Навстречу машинам вышел какой-то странный тип в черном одеянии.

– Во, блин, да это ж монах! – усмехнулся Андрон.

С настоятелем возрожденного монастыря вопрос решился не сразу, но положительно. И, главное, без всякого насилия. Маленькому мужику с крупным носом и заторможенным взглядом дали денег – тысячу долларов.

– Это тебе, отец, на братию твою, – сказал Леон, едва не назвав братию братвой.

Игумен в ответ одобрительно кивнул.

В следующий раз за бумажником полез Жорж. Это случилось, когда машины загнали во двор и из них показались люди в камуфляже, бронежилетах и при оружии. Настоятель пришел в ужас, но еще десять стодолларовых купюр привели его в чувство.