Владимир Колычев - Леди-мафия

Он махнул рукой, и откуда-то из темноты на свет выступили пятеро крепышей с палками в руках. Взрослые дяди, всем уже под сорок. Лица нахмурены. Но во взглядах сквозит неуверенность. Видно, не на привычное дело шли. Похоже, собирались экспроприировать экспроприированное. Революционеры креновы, мать их так!

– Эй, кто там в кабине? Вылезайте. Домой валите! – крикнул кооператор.

– Мужик, ты чего? – грубо спросила Ирина, высовываясь из кабины.

Но тот ее как будто не заметил.

– Три минуты времени вам, – сказал он Архимеду. – Оставляйте машину и сваливайте. Товар мы у вас конфискуем...

– Сила твоя, мужик, – подошел к нему выпрыгнувший из машины Леха. – Но учти, я тебя из-под земли достану!

– Не достанешь, сосунок. Кишка тонка...

– Ну, что, пойдем? – Ирина спрыгнула на землю, взяла Архимеда и Самовара под руки. – Пока, дядя! Мы еще встретимся...

Ее спокойствию мог бы и удав позавидовать.

– Идите, идите...

– Мужик, ты хоть бы по червонцу за пару заплатил. Так и быть, уступаю, – обронил напоследок Архимед.

– А ты мне задаром все уступаешь, – торжествуя, усмехнулся кооператор.

– Ну, ну, смотри не подавись...

Василий Агафонович мысленно поздравлял себя с большой удачей. Еще бы, урвал на халяву целый фургон превосходной обуви.

Совесть его нисколько не мучила. Еще чего! С утра до поздней ночи горбатится он, чтобы заработать себе на хлеб с маслом. Кооператором быть дело хлопотное. Только успевай поворачиваться. С сырьем прокрутись, производству не дай засохнуть, сбыт организуй. Круговорот этот изматывает, все соки из тебя выжимает. Деньги, правда, неплохие в карман идут. Но это честно заработанные деньги, трудом и потом нажитые.

А тут юнцы какие-то безусые из озорства, наверное, фуру с обувью сперли. И на сторону толкнуть норовят. Парни на вид вроде бы крепкие, но молоко на губах еще не обсохло, чтобы по-серьезному делами-то заниматься. Хватит с них и семи «кусков», которые он им за сто пар отвалил. Семь тысяч! Большие деньги.

А мужики у него толковые. И крепкие, главное. Вон какого страху на юнцов нагнали.

Машину они сейчас к себе на склад погонят. Никто и никогда их не отыщет. А если юнцы вдруг серьезных людей на помощь позовут – всякое ведь может быть – и сюда нагрянут, ничего им не узнать. Дом этот бесхозный. Старый хозяин его продал, а новый еще не вселился. А у стен языка нет. И на барахолке своей показываться больше нельзя. Ну да это не беда. Не сегодня-завтра он свой магазин откроет. Через него-то и протолкнет халявный товар. Огромные деньги заработает. Больше миллиона рублей...

А вдруг фургон пустой?.. Эта мысль заставила его похолодеть.

– Эй, Валерьяныч, давай на товар глянем, – распорядился он.

И всей толпой его хлопцы повалили вскрывать фуру. Он последовал за ними.

Василий Агафонович вытаращил от удивления глаза, когда из раскрытой пасти фургона как горох на землю посыпались круто накачанные парни с железными прутьями в руках.

Первый, второй, третий, четвертый, пятый...

На этом счет оборвался. Мелькнула тень, и в голове его вспыхнула молния. Теряя сознание, он опустился на бесчувственное тело Валерьяныча.

Парни из фургона не церемонились – били наверняка. Видно, уж очень ненавидели они халявщиков...

Вот она наконец и дома. Не квартира, а сарай какой-то. Брезгливо морщась, не снимая кроссовок, Ирина прошла по пустому коридору, остановилась перед дверью в свою комнату. Достала из кармана джинсов ключ, но замок отпирать не пришлось – он был взломан.

Зашла в комнату и обомлела. От ее кушетки, двух стульев и старого трюмо не осталось и следа.

Тьфу ты! И сюда ее предки добрались, алкаши окаянные!

– А-а, явилась не запылилась, – послышался за спиной пресный голос отца.

Она повернулась к нему.

Заросший весь как орангутанг, рожа синяя, глаза навыкате, перегаром за версту тянет. И пьяный, конечно. Как всегда. Даже злиться на него смешно.

– Какого крена? – покачав головой, она многозначительно обвела рукой свою комнату.

– А? Ты про это, – вздохнул он обреченно. – Знаешь, дочка, я ведь на работу устроился. Мебелью торгую...

Вспомнил, крен старый, любимый свой анекдот.

– На бутылку хоть наторговал?

Ну, конечно же, вместе с матушкой толкнули мебель из ее комнаты. А бабки уже пропили.

– На две... Отличный первачок был...

На испитом его лице идиотская радость.

– Лечиться вам с мамкой надо!

Ну что им, алкашам, еще посоветуешь?