Владимир Колычев - Леди-мафия

– Смутный план, – сказала Ирина. – Но одно верно, в Москве товар сбывать опасно. Мухомор говорит, у директора этого под рукой крутые парни. Разборок нам не хватало...

– Да, шороху нам не надо, – кивнул Самовар. – Поэтому и не будем брать фуру здесь, чтоб потом самим гнать в голубые дали. Документы ведь на машину да на товар не на нас оформлены... Короче, надо запрягаться!

Рисковый он малый, подумала Ирина. И осторожный одновременно. Такой сделает все как надо.

– Ладно, запрягаемся, – решилась наконец она. – Ты, Мухомор, узнаешь, когда левая фура будет готова в дорогу. Ты, Самовар, отвечаешь за наш транспорт. Чтобы никаких сбоев... Гирла, Весло, Вован, Кирпич и Фрукт – боевое звено. Водил скрутите, и безопасность наша на вашей совести... Ты, Архимед, и ты, Гендос, тоже с нами. Ребята вы ушлые. На вас проблема со сбытом...

– Заметано! – отозвался Архимед.

Он любил риск.

– Все будет путем, – кивнул Гендос.

Ему, если честно, не очень-то хотелось ввязываться в это дело. Но он давал клятву на крови и оставался верным ей.

Красномордый «КамАЗ» легко тянул на себе синий с белыми полосами фургон. И скорость развивал приличную, меньше сотни в час редко когда шел. Но три легковушки – «семерка», «тройка» и «копейка» – не отставали от него. Только в непосредственной близости от него они не держались. Могли примелькаться, насторожить водителей «КамАЗа».

– На Ростов идет, – догадался Самовар, внимательно вглядываясь в даль. – Завтра уже там будет.

– Ростов – большой город, – задумалась Ирина. Она сидела рядом с ним в его «тройке». – Там можно будет и товар сбыть... Но об этом думать пока рано.

Все шло как надо. Вчера вечером Мухомор сообщил, что фура, доверху набитая левой обувью, готова к выезду. И Самовар не сплоховал. Три машины в четыре утра уже стояли на выезде с комбината. И ловко «прицепились» к «КамАЗу». Десять часов уже ведут его. И, похоже, остаются незамеченными. Но ведь это всего лишь начало. Самое главное впереди.

Когда стемнело, «хвост» из трех машин вплотную подобрался к «КамАЗу». Когда же тот остановится? Если вообще остановится...

Уже совсем стемнело, когда фура свернула с шоссе и направилась к какому-то поселку вдалеке от дороги.

– Не нравится мне это, – нахмурился Самовар. – Непонятный маневр.

У него возникло недоброе предчувствие. И оно не обмануло его.

До поселка «КамАЗ» не доехал. Остановился возле какого-то автотранспортного двора, обнесенного высоким бетонным забором.

– Там, падла, и заночует, – процедил сквозь зубы Леха.

Так оно и случилось. Через несколько минут фура скрылась за железными воротами.

– Хитер, черт. Так просто его не возьмешь, – заметила Ирина. – Но не уйдут от нас водилы, не уйдут.

Не для того они перлись в такую даль, чтобы возвращаться несолоно хлебавши.

– Что-то не то с Кузьмичом в этот раз, – зевая, сказал Гаврила своему напарнику.

– Чем он тебе не угодил? – ответил тот, переключаясь на четвертую скорость.

Оставив позади гостеприимный двор, машина тряслась по асфальтированной, но с выбоинами проселочной дороге. До междугородной трассы оставалось километра два.

– Не так весело с ним было, как в прошлый раз. Тогда он, помнишь, бабу приволок к нам. Сисястую такую, жопастую. И на рожу ничего...

– Ага, шалаву какую-то подбросил. Я от нее трипак в подарок принял. Тьфу!

– Я же говорил тебе, дурила, резинку натягивай...

– В этот бы раз натянул...

– А «раза»-то и не было... Ух, бабу хочу!.. «Заплечную» бы какую подобрать...

– Тебе же шеф ясно сказал, проституток не подбирать.

– Да понимаю я, конечно. Озорничают сейчас на дорогах. А товар у нас дорогой.

Не было бы за их плечами нескольких тысяч пар дефицитных мужских туфель под «Саламандру», эту ночь они бы коротали где-нибудь на открытой стоянке при дороге. А так шеф на договор с Кузьмичом их посадил, у него, на охраняемом дворе, на ночлег останавливались.

– Так что терпи. Разгрузимся, тогда и погуляем. Бабки нам неплохие отвалили...

– Ага, погуляем... Эй, эй, останови! – закричал Гаврила, хватая Михайлу за руку.

Тот испуганно посмотрел на него и резко нажал на тормоз.

– Чего ты?

– Смотри, краля какая!

Гаврила возбужденно показывал вправо. На обочине шоссе, к которому они уже подъехали, стояла девушка. Ничего на ней не было, кроме грязной мужской рубахи, наброшенной на голое тело. Она стояла, низко опустив голову. Но это не помешало определить в ней симпатяжку.