Владимир Колычев - Леди-мафия

...А вот и финиш. Первым, не считая самого Артема, пришел худощавый парнишка с длинными ногами. Такие только с виду хиленькие, а изнутри крепкие и «дыхалка» работает, как паровозный котел. Те, что покрупнее и помощнее, держатся, как правило, в середняках, но это если мало тренировки. Пару месяцев таких «конных забегов», и будут действовать как заводные.

Вот этот, например, здоров как бык, могучий торс, ни грамма лишнего жиру, мышцы бугрятся. Культурист, сразу видно. Только дыхательный аппарат ни к черту. И в ногах слабоват. Бежит, коленки подгибаются, и дышит, жадно втягивая в себя воздух. Но старается, сдаваться не хочет. Трое за ним бегут, обогнать хотят. Но он пыжится, «напрягает поршня». Не дает обойти себя. Так и есть, никто его не опередил. Остановился бегун, присел на корточки, голову к самой земле приклонил. Отдышаться не может. Весь выложился. А ведь нужно встать, походить. Нельзя в таких случаях сидеть.

Артем подошел к нему.

– Встать надо, походить, – посоветовал он. – Нельзя сейчас сидеть. Вся сила в землю уйдет.

Ему нравилось ощущать себя командиром. В каждом своем слове чувствовать особый вес. Ему подчинялись, его слушались. Ведь он офицер, командир взвода, отец своим солдатам. Он многое знает и умеет из того, что пока не подвластно им, молодым.

– Ты, лейтенант, за меня не волнуйся. Никуда моя сила не денется. А бегать я буду еще быстрее тебя, – услышал он в ответ.

В словах бойца чувствуется твердость. Это неплохо. И стремление превозмочь себя. Это еще лучше. Но вот обращается он к офицеру на «ты». И в голосе никакого почтения к старшему. А это уже никуда не годится. Надо ставить парня на место. Иначе зарвется. И другим неповадно будет.

– Взвод, в две шеренги становись! – скомандовал Артем.

Он повернулся к нахалу спиной и сделал вид, что целиком поглощен построением.

– А вы, товарищ рядовой, стойте здесь. – Провинившегося он в строй не пустил. Поставил рядом с собой.

Через десять секунд взвод построился, солдаты застыли в ровных шеренгах. Кое-что уже умеют, черти полосатые.

– Товарищи солдаты, я вас, а вы меня знаем не больше часа. Кто я такой, откуда родом, какими качествами обладаю, об этом вы узнаете позже: у нас будет достаточно времени для подобных разговоров. – Обращаясь к строю, Артем говорил как по писаному. Слова его выстраивались в ровные, строгие фразы. – Но вы уже знаете, что я – ваш командир взвода, в звании «лейтенант». Да, я ненамного старше вас. Но это вовсе не означает, что я опущусь до панибратства с вами. У всех у вас было достаточно времени, чтобы прочувствовать суровый быт армейской службы. Знакомились с уставами, знаете, что такое субординация. И, конечно же, знаете, что военнослужащие обращаются друг к другу на «вы». Это положение особенно важно, когда солдат обращается к офицеру. Вот перед вами живой пример того, как не надо делать... Как ваша фамилия, солдат?

Только теперь он удосужился повнимательней разглядеть солдата. И лишь сейчас понял, что где-то уже видел этого чернявого парня с тяжелым взглядом. Не сегодня, не здесь, а на гражданке. Только тогда у него была другая прическа, не щетина из коротко стриженных волос.

– Рядовой Ящуров, – неохотно отозвался тот.

Вот оно, значит, как! Вадим Ящуров. Так и есть, это он, тот самый Вадим, дружок Леночки и тот, по ком сохнет Ирина.

Артем чуть было не поддался искушению обидеть, унизить своего соперника. Вадим в его власти. Он его подчиненный. Его можно растоптать, уничтожить... Но нет, он не опустится до подобной низости. Как и всегда, он будет сильным и справедливым. Вадим Ящуров останется для него обычным солдатом, таким, как все. И никакой предвзятости по отношению к нему.

– Так вот, рядовой Ящуров решил, что он вправе обратиться ко мне на «ты». Это непозволительно. Подобный проступок достоин наказания. Но мне не хотелось бы начинать свою службу с наказаний. Поэтому на первый раз прощаю. Но если подобное повторится, снисхождения он больше пусть не ждет. Вам ясно, товарищ солдат? – нахмурив брови, зычным голосом спросил Артем.

– Ясно, – буркнул тот.

Он принимал его превосходство над самим собой как неизбежное зло.

– Становитесь в строй!

– Есть.

Ящуров принял строевую стойку. Начал движение с левой ноги и строевым шагом занял свое место в строю. Поворот кругом, руки на середине бедер, подбородок приподнят, взгляд устремлен вперед. Все по уставу. Только проделал он это вяло, без всякого желания заслужить похвалу.