Владимир Колычев - Ночная бабочка. Кто же виноват?

Я неуверенно пожал плечами и глянул на свой билет.

– Да нет, все правильно...

– Да, повезло, – обреченно вздохнула женщина.

Пожалуй, ее можно было понять. До Москвы ехать и ехать. Семья из трех человек удобно расположилась в четырехместном купе. Все трое переоделись в спортивные костюмы и замерли в ожидании – пошлет им судьба соседа или нет. Здорово, если нет... Поезда тронулся. Нет соседа!.. А тут раз, и такой облом. Здравствуйте, я ваша тетя! То есть «дедушка» Российской армии. Сейчас он снимет свои сапоги, и бедные люди задохнутся от казарменного смрада... Не дождутся! Я в конце концов не какое-то пришибленное чмо, а цивилизованный «дед». И не сапоги на мне, а офицерские берцы. Носки совсем свежие: сегодня утром чистые надел. Ведь я же знал, что с людьми буду в поезде ехать, а не с баранами в скотовозе. Камуфляж на мне совсем новенький – спасибо старшине. Ну, вспотел малость, пока за поездом бежал – тельняшка потом напиталась. Но это уж извиняйте, хочешь ездить в отдельном купе – выкупи его целиком и не горюй... Впрочем, девушка не морщила свое прелестное личико. Похоже, ее совершенно не смущал свалившийся на голову солдатик. Скорее мое появление обрадовало ее, чем огорчило. Хотелось бы, чтобы мои чаяния соответствовали действительности.

– Мама, офицеру, наверное, нужно переодеться, – мило улыбнулась прекрасная незнакомка.

Как будто фиалковое поле расцвело посреди кактусовой пустыни.

Девушка обращалась к матери, но смотрела на меня. Приветливая улыбка, чувственный взгляд, нежный завораживающий голосок. От волнения у меня вдруг стали отниматься пальцы рук... Никогда в жизни я так не волновался, как сейчас. Настоящий ураган чувств... Определенно, я находился во власти дьяволь... о, пардон!.. ангельских чар.

– Это не офицер, – надменно усмехнулся мужик. – Это... э-э, сержант... Кажется, старший.

– Старший, – без особой гордости за себя кивнул я.

– А если не офицер, все равно переодеться надо...

Золотые слова. Из золотых уст... Я смотрел на красавицу, как мог смотреть древний грек на богиню любви Венеру, спустившуюся к нему с Олимпа. Восторженно смотрел, завороженно, влюбленно. Ураган страстей раскачивал меня изнутри...

Мужику очень не понравилось, как я смотрел на его дочь. Нахмурил брови, угрожающе сузил глаза, поджал губы.

– Вика, тебе нужно выйти, – глядя на меня, обратился он к девушке.

Значит, ее зовут Вика... Вика, Виктория. Прекрасное имя... Впрочем, я был в таком состоянии, что готов был восторгаться любым именем – Фросей, Дуней, – если бы оно принадлежало моей юной соседке... Моей... Пока лишь соседке, но уже моей...

– И тебе, Ася...

Сначала из купе вышла мать Вики, затем она сама. Я не удержался и проводил ее восхищенным взглядом. Только сейчас я заметил, что у нее великолепная фигура. Впрочем, иначе и быть не могло... Даже мешковатый костюм не мог скрыть волнующие изгибы ее стройного стана. А если бы на ней сейчас было облегающее вечернее платье с открытой спиной? Я мысленно представил ее в этом наряде и чуть не затрещал по швам от переизбытка распирающих чувств.

– Глаза сломаешь! – рявкнул на меня мужик.

Но словами он не ограничился и дал волю рукам. С силой схватил меня за ворот куртки и дернул, разворачивая к себе лицом. Удивительное дело, но ему это удалось – он смог развернуть меня. И удалось без катастрофических последствий для себя. Ведь я мог заартачиться, а мог и чисто рефлекторно ответить грубостью на грубость. А удар у меня мощный – даже если бью без размаха... В школе я занимался боксом, в институте увлекся самбо, а в армии прошел курс упрощенного рукопашного боя, состоящего из десятка простых приемов. Упрощенный стиль, но отнюдь не упрощенный курс. А приемы только с виду простые, в деле же – очень эффективные, в условиях боевых действий просто незаменимые... Словом, мужик мог нарваться на качественные трендюля. Но бить его я не стал. А вдруг это мой будущий тесть?.. От такой перспективы захватило дух. И вся моя агрессия сошла на нет. Даже когда он схватил меня за грудки, я не дал воли рукам. И головой его бить не стал, хотя мог.

– Не смей так смотреть на мою дочь, солдафон! – зашипел он.

Мне ничего не оставалось делать, как поднять руки. Дескать, сдаюсь. Он оттолкнул меня с чувством исполненного долга.

– То-то же!.. А теперь снимай свой ватник и дуй на свою полку! – распорядился гипотетически будущий тесть.

Он сомневался, что у меня есть спортивный костюм, в который я мог бы переодеться. А сомневался он зря, потому что мой камуфляж и был для меня спортивным костюмом. И спортивным, и боевым, и даже водолазным – сколько раз приходилось преодолевать в нем водные преграды. А уж для путешествия в купе он годился вне всякого...