Владимир Колычев - Ночная бабочка. Кто же виноват?

Тимоха был шокирован столь резкой расправой. И смог стронуть машину с места лишь после того, как я приставил к его голове горячий после выстрелов ствол.

– Т-ты м-меня уб-бьешь? – спросил он.

– Нет... Я тебя очень больно ударю. А когда ты придешь в себя, пойдешь в милицию... Можешь заявить на себя, если хватит духу. Можешь валить все на чеченцев: они все равно покойники... Короче, делай что хочешь, но обвинения в убийстве Пашки с меня должны быть сняты...

Тимоха не смог сдержать вздох облегчения.

– Да, как скажешь...

Я действительно собирался отправить его в милицию. Но сначала я должен был привязать его к убийству чеченцев. Он привез меня к себе домой, и там я его больно ударил. А когда он пришел в себя, показал ему «ТТ», аккуратно уложенный в целлофановый пакет.

– На нем твои отпечатки пальцев, – пояснил я.

Чем привел Тимоху в панический ужас.

– Отмажешь меня, никто ничего не узнает. Нет – будешь отвечать за смерть чеченцев...

– Но это же ты их убил!

– Не докажешь...

– Я тебя отмажу!

– Тогда и пистолет этот исчезнет.

– Договорились.

Больше бить Тимоху я не стал. Разбудил Марго и отправил ее в аптеку за снотворным. Она принесла «Имован», которым я и угостил Тимоху. Когда он заснул, я попросил Марго отвезти меня домой на Кутузовский проспект. Но прежде мы побывали на набережной Москвы-реки, где незаметно для нее я выбросил с парапета «паленый» пистолет.

Я уже не боялся ехать домой. Пусть там меня ждет засада, пусть меня снова арестуют. Теперь у меня есть Тимоха со своими показаниями. И ему не понадобится идти в милицию: менты сами придут к нему домой – с моей подачи. И он меня отмажет, потому что другого выхода у него нет. Ведь он же не знает, что компромат на него канул в воду...

Но в квартире на Кутузовском, кроме Вики, меня никто не ждал. Я знал, что она откроет мне дверь. Ведь она же должна была следовать указаниям своего подельника... Тварь!.. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выдать распирающий меня гнев.

– Корней, я тебе все объясню! – распахивая передо мной дверь, предупредительно сказала она.

– Что объяснять? Ты сказала правду... Правду, только правду и ничего, кроме правды. Так, дорогая?..

– Да... Он заставил меня...

– Кто?

– Следователь. Он меня загипнотизировал...

– Ты знаешь, мне тоже так показалось...

– Тебя что, уже отпустили?

– Конечно. Я же ни в чем не виновен...

– А кто виноват?

– Не знаю... Мне бы ванну принять...

Вика была только рада мне угодить. Ведь пока я буду балдеть в джакузи, она и Тимохе успеет позвонить, и он успеет приехать. Во всяком случае, так должно было быть, по ее мнению. Но не будет этого...

– Я пока один здесь побуду, – раздеваясь, сказал я. – А ты потом подойдешь. Спинку потрешь, и вообще...

– Да, конечно!

Вика выпорхнула из ванной, а я снова натянул на себя футболку. Ровно через три минуты зазвонил лежавший у меня в кармане мобильник. На дисплее высвечивался номер моего домашнего телефона.

– Да, Вика, я тебя слушаю, – своим голосом сказал я.

– Корней?! – Надо было слышать, насколько шокированно звучал ее голос.

Я и слышал ее. И видел. Она стояла посреди гостиной с выносной трубкой телефона.

– Тимоха тебе не ответит, – входя в комнату, сказал я. – В милиции он, показания дает...

– Корней! О чем ты? – круглыми, истерично выпученными глазами смотрела на меня Вика.

– Показания, говорю, Тимоха дает... И Сергею своему не звони. Нет его...

– Какому Сергею? О чем ты?

– А тому, который мне тебя «подарил»... Шлюха ты с барского стола. Тебя можно продать, тебя можно подарить... Тимоха мне все рассказал. Как ты Егору давала, который за тобой должен был смотреть. Как чеченцам давала за моей спиной. Как меня подставила, чтобы им угодить...

– Корней, это неправда! – запаниковала она.

– Правда... Ложь. Там, где ты, Вика, там везде ложь... И даже то, что я тебя люблю, тоже ложь... Не люблю я тебя, не люблю...

Мне и в самом деле казалось, что я больше ее не люблю. Но при всем при том я понимал, что это не более чем иллюзия замороженных чувств. Пройдет время, я оттаю, и снова любовь к этой подлой гадине начнет отравлять мою кровь... А может, и не иллюзия это? Может, я в самом деле разлюбил ее? Хотелось бы в это верить...

– Неправда! Ты меня любишь!..

– Заткнись! Не тебе говорить о любви... Слишком много в тебе грязи, чтобы ты могла говорить об этом светлом чувстве... Дрянь ты. Подлая тварь...

– Ты не можешь бросить меня! Я – твоя жена!.. И у нас будет ребенок!..