Владимир Колычев - На кону – жизнь

– Не, он еще спрашивает… Чморной ты какой-то мужик, – презрительно усмехнулся блатарь. – Ты из какого лесу взялся?

– А лес… Да, я лесом торгую… У меня много леса… На миллионы долларов…

– Чего?.. Так ты че, барыга, да? Башлей, говоришь, у тебя много?..

– Да… Если я что-то не так сделал, я заплачу… – О! А ты не дурак! Ловишь фишку… Это, костюмчик у тебя нехилый. Дай поносить!

Блатарь смахнул с койки костюм, не дожидаясь разрешения.

– В хабаре что? – показывая на пакет с продуктами, хмуро спросил его дружок.

– Я не знаю, что именно. Но должно быть вкусно…

– Да? А тебя в школе делиться учили?

– Да, конечно! – вскинулся Феликс.

Он взял пакет, протянул его блатному. Но тот покачал головой:

– Надень клифт и шагай к «смотрящему». Сам грев ему передашь…

«Смотрящий» даже не взглянул на протянутый ему пакет. Зато на Феликса посмотрел тяжелым испепеляющим взглядом.

– Ты вообще по жизни кто?

Он спросил тихо. Но Феликсу показалось, что от грохота заложило уши.

– Я… Я бизнесмен, бизнесом занимаюсь, – пролепетал Феликс.

Он хорошо помнил, чем закончился вчерашний разговор с насильником. Неужели и его сейчас парафинить будут?.. Жить не хотелось, настолько было страшно.

– Ну и че дальше? – скривился авторитет.

Его маленькие глазки-буравчики вытягивали из Феликса душу.

– У меня… У меня деньги есть. Много денег…

– Деньги – это хорошо. Плохо, что они у тебя… Ты мне что, башли предлагаешь?

– Ну… Ну, мне не жалко… Хотите… Хотите десять тысяч долларов?

– Десять штук гринов?! А ты, мужик, рубишь фишку, – сразу подобрел «смотрящий».

Феликс облегченно вздохнул. Деньги, они и в Африке деньги, и в тюремной камере. Они решают все. С их помощью можно откупиться и избежать позорной участи… Сейчас он договорится со «смотрящим», и тот возьмет его под свою опеку. Тогда его точно никто не тронет…

– А вот если бы у тебя не было бабок? – спросил авторитет.

Взгляд его стал злым. Душа Феликса снова ушла в пятки.

– Вот не было бы у тебя лавья, что тогда?.. Давай представим, что нет у тебя бабок. Кто ты тогда такой, а?

– Не знаю, – промямлил Феликс.

– Не знаешь… А я знаю. Фуфло ты. Фуфло голимое… Есть у тебя бабки, нет у тебя бабок, все равно ты фуфло. И место твое на параше…

«Смотрящий» сделал знак, и тут же постель Феликса оказалась на полу. Ему показали на койку, под которой прямо на полу спал опущенный вчера парень. Пришлось брать матрас, белье и тащить все на новое место. Камера веселилась. Каких только обидных слов не выслушал Феликс в свой адрес! Но этим все и ограничилось. Феликса не избивали и трусы с него не стягивали. А насмешки… Так это все временно. Скоро он выйдет на свободу, и все забудется…

Он понимал, что «смотрящий» только для вида не проявил особого интереса к его деньгам. На самом же деле он взял Феликса на заметку. Он рассчитывает на его деньги, поэтому до рукоприкладства дело не дойдет…

Уже после ужина от толпы блатных отделился дюжий детина. Он подошел к Феликсу, небрежно ударил ногой по койке. Пришлось подниматься, вытягиваться перед ним солдатиком.

– Слышь, чертила, фигура у тебя какая-то не такая, – зловеще улыбнулся детина. – Плечи маленькие, а жопа большая. Как у бабы… Слышь, а за бабу побыть не хочешь?

– Нет… – через силу выдавил из себя Феликс.

– Да? А я думал, хочешь… Лично я хочу… А ну-ка!

В руках у детины был какой-то журнал. А внутри фото обнаженной модели на весь разворот. И он приложил этот плакат к Феликсу снимком к себе.

– Нормально! – крикнул кто-то. – Если репу бабой закрыть, сойдет за телку!

Детина проигнорировал эту реплику. Скрутил журнал в трубочку, повернулся к Феликсу спиной и вернулся на место. Дальше злобной шутки дело не пошло.

Все-таки прав Феликс, «смотрящий» разрешает издеваться над ним, но руки и все остальное распускать не дает…

Феликса подняли среди ночи. Грубо схватили за шкирку и затащили в блатной угол. А там компашка. Среди прочих тот самый детина. Он смотрел на Феликса так жалко, что, казалось, вот-вот заплачет.

– Извини, мужик, так получилось, – сокрушенно развел он руками.

Феликс хотел спросить, что именно у него получилось. Но слова застряли в горле. Страшное предчувствие ледяной рукой сжимало шею…

– Ты такой красавчик, – продолжал детина. – Но, увы, ты уже не мой…

– Ты уже мой! – выпучив красные воспаленные глаза, дико заржал его дружок.

Ну и образина. Темный нездоровый цвет лица, приплюснутый нос, далеко выдвинутая вперед челюсть и гнилые пеньки вместо зубов.