Владимир Колычев - Сиреневый туман

Но Сергей сделал вид, что не услышал ее стыдливо-гневного восклицания.

– Знаете ли, Антонина Михайловна, некоторые женщины обладают даром любить. В смысле – любят даром. Любят, любят, а потом дети появляются…

– Кирсанов!! – От возмущения у Антонины перехватило дыхание.

– А что «Кирсанов»? Что я такого сказал?.. Вот если я скажу, куда девается аист, после того как он принесет ребенка… Сказать?

– Кирсанов!!!

– Ладно, так уж и быть, скажу. В штаны он обратно улетает…

Стелла смотрела на Сергея с удивлением и непониманием. Сегодня он явно перегнул палку. Не стоило ему так разговаривать с Антониной. Она этого не заслужила. Да и сама Стелла не заслужила, чтобы в ее присутствии говорили такие гадости.

Антонина вскочила с места:

– Кирсанов!!! Вон из класса! – Ее рука показывала на дверь.

Сергей без суеты поднялся из-за стола, потянулся, с нарочитой ленцой почесал затылок.

– Да, кстати, а вы знаете, как спят муж с женой после ссоры? – как ни в чем не бывало спросил он. И тут же сам ответил: – Членораздельно.

Класс веселился вовсю. Только Стелле было не до смеха. Никогда Кирсанов не был ей так противен, как сейчас.

– Пошел вон! – вскипела Антонина.

Была б ее воля, она бы растерзала этого придурка на куски. Но воли у нее не было, да и сил бы не хватило.

Стелла также не отличалась богатырской силой. Но ее переполняли возмущение и злость на Сергея. Она и сама не поняла, как это вышло. Он с гордым видом проходил мимо нее, а она неожиданно для себя выставила ногу в проход между столами. Сергей наткнулся на препятствие и не смог удержать равновесие. Если бы он не успел опереться руками о столы, стелиться бы ему пузом по полу.

Сергей был рослым и крепким, под его тяжестью Стелла могла сломать ногу. Но этого не произошло. Она отделалась легким ушибом. К тому же она даже не замечала боли. Все внимание на Сергея. Все мысли и чувства сковал страх. Что, если этот пошляк-самоучка набросится на нее с кулаками?..

Смех оборвался, в классе установилась мертвая тишина. Было только слышно, как Сергей, вставая на ноги, двигает столы. Даже Антонина притихла. Так же, как все, молча наблюдает за развитием событий. А ведь она должна, она просто обязана грудью закрыть Стеллу.

Сергей ошеломленно смотрел на нее. В глазах растерянность и немой вопрос: «Зачем ты это сделала?» Стелла хорошо знала ответ. И еще больше разозлилась на Кирсанова. Может быть, поэтому не отвела в сторону глаза и выдержала его достаточно тяжелый взгляд.

– М-да-а, – качая головой, разочарованно протянул Сергей.

И уже не с гордым, а скорее, с понурым видом поплелся на выход. Стелла нисколько его не жалела. И в своем поступке не раскаивалась.

Антонина кое-как успокоилась. И снова взялась за разбор сочинений. Не обошлось без язвительных комментариев. Но больше никто не пытался оспаривать ее оценку.

Стелла за свое сочинение получила «отлично». И едва только Антонина объявила оценку, правую щеку что-то больно кольнуло. Она резко повернула голову и увидела, как Бочкин прячет в кулак плевательную трубочку. Это он отомстил ей за Кирсанова. И чувствовал себя героем. У него в мыслях нет, что он может за это поплатиться…

В младших классах Стелла слыла отчаянной, задиристой девчонкой. Она больше играла в войнушки с мальчишками, чем в куклы с девчонками. Но со временем природа взяла свое. Девочка успокоилась, стала тихой и стеснительной. Все эти годы ее держали за тихоню-отличницу. А ведь не такая уж она и безобидная.

Она медленно поднялась из-за стола, подошла к Бочкину и вперила в него пронзительный немигающий взгляд.

– Эй, ты чего? – растерянно захлопал он глазами.

– Вот чего!

Она с размаху и от всей души закатила ему пощечину.

– Солонина! – взвизгнула Антонина. – Что за выходки?

Стелла думала, что ее выгонят из класса вслед за Сергеем. Видимо, учительница так и собиралась поступить. Но в последний момент что-то ее сдержало. Она велела Стелле вернуться за парту. В ее голосе звучали уважительные нотки.

Оксанка Каплунова не скрывала своей неприязни. И смотрела на Стеллу из-под ресниц, губы искривлены в презрительной ухмылке. При этом в глазах прячется зависть.

Для нее и для всех Стелла всегда была серой мышкой. Никакой косметики, волосы заплетены в тугую бестолковую косу, зимой и летом одним цветом – длинное коричневое платье и белый фартук, бесформенные башмаки с тупыми носами. Мальчишки не обращали на нее внимания, а девчонки тихонько посмеивались в сторонке. Сами-то они красятся, и школьные платья у них с каким-то неуловимым изыском, совсем не то, что у Стеллы. А Оксанка, та вообще форму не признает. Короткие юбочки, роскошные блузки, туфли на шпильке, всегда напудрена, напомажена, и духами от нее пахнет заграничными. Бывает, прижмут ее учителя, заставят облачиться в школьное платье, так она носит его с таким шиком, будто оно вечернее, а вместо комсомольского значка у нее на груди бриллиантовая брошь.