Владимир Колычев - Кондуктор, нажми на тормоза

– А с каким контингентом предстоит работать? – спросил он.

– Исключительно уголовный контингент – бандиты, воры, убийцы. С детьми и женщинами мы не воюем. Вы это хотели услышать?

– Да.

– Насколько я понял, вы согласны?

Радик не был уверен в том, что разговор не записывается на магнитоноситель, поэтому подтвердил свое согласие выразительным кивком головы.

У него, действительно, не было другого выхода. Уж если и катиться вниз по наклонной, то лучше делать это в направлении, которое задает государственная безопасность...

Судебный процесс продолжался всего неделю. Именем Российской Федерации суд признал Радика виновным и приговорил его к четырем годам лишения свободы... условно...

Нестарьев забрал его прямо из зала суда, посадил в машину и увез на северо-восточную окраину города. Высотный крупнопанельный дом, однокомнатная квартира на десятом этаже с видом на лесопарковый массив... Радик знал, что суд приговорит его к условному сроку, знал, что его ждет служебное жилье, но все произошло так стремительно, что у него шла кругом голова.

Несвежие обои, затрапезная мебель, старый цветной «Фотон» – но все равно, квартира радовала глаз. После тюремной камеры она воспринималась им как дворцовая палата. Еще бы Нестарьева убрать, отмыть себя в ванной да завалиться спать на пару суток... Впрочем, Нестарьев не раздражал. Более того, он достал из работающего холодильника бутылку водки и кусок ветчины.

– Вы искупайтесь, а я пока яичницу приготовлю.

Чувствовалось, что квартиру готовили к приему пусть и не самой важной, но персоны. В холодильнике – продукты, в ванной – новая мочалка, душистое мыло и шампунь. Даже новая зубная щетка в пластиковой упаковке. А в шифоньере Радик обнаружил чистое постельное и даже нательное белье, старомодный, но совершенно новый трикотажный спортивный костюм.

В этом костюме да в чистом исподнем под ним он вышел к столу. Соблазнительный запах яичницы и запотевший штофик водки на столе настраивали на мажорный лад. Нестарьев налил ему полстакана, немного подумал и плеснул себе.

– Как говорится, кто не пьет, тот уже сам по себе подозрителен, – усмехнулся он. – Поверьте, Радик: в Конторе тоже так говорят. В Конторе тоже люди служат...

– Вы что-то говорили насчет корочек, – напомнил Радик.

– Да, конечно...

Нестарьев полез в карман пиджака, извлек оттуда российский паспорт нового образца на его настоящее имя и служебное удостоверение красного цвета. Золотое тиснение – «ФОБ „Россия“... Радик решил, что в грозную аббревиатуру вкралась досадная опечатка – буква „С“ почему-то слилась в „О“. Да и слово „Россия“ почему-то взята в кавычки, и падеж почему-то именительный. Но, раскрыв корочки, он понял, что это не ошибка. Улич Радик Витальевич, штатный сотрудник фирмы охраны и безопасности „Россия“. Гербовая печать, роспись генерального директора.

– Что это такое? – недоуменно спросил он.

– Удостоверение сотрудника частной охранной фирмы, – не моргнув глазом, ответил Нестарьев. – А вы сразу «ФСБ России» хотели?..

– Ну, не сразу. Но хотел...

– Будет удостоверение. Заслужите, будет. Но опять же, фиктивное... А это подлинник. Вы действительно являетесь сотрудником частной фирмы охраны и безопасности. Заметьте: какое название. Одно это о многом говорит.

– Может, и говорит, но я не понимаю, – пожал плечами Радик.

– Россия – название нашей страны. Так просто такую вывеску на фирму не получишь. Тут очень высокий уровень нужен... У «России» действительно очень высокий уровень. Очень-очень. Само по себе это удостоверение дает вам право на ношение огнестрельного оружия. Даже вам дает, с вашим условным сроком... Да, кстати, поскольку вы зачислены в штат охранного предприятия, вам полагается аванс...

Нестарьев достал из кармана пакет, в котором Радик обнаружил три пятисоттысячные купюры образца девяносто пятого года. Полтора миллиона российских денег, что-то около двухсот пятидесяти долларов. Совсем не маленькие деньги.

– Ничего себе аванс!

– Через месяц получите вторую половину... Да, пятьсот долларов в месяц – такой у нас оклад сотрудника вашего ранга...

– У кого у вас?

– Надеюсь, вы не думаете, что наше предприятие имеет прямое отношение к ФСБ. Нет, конечно. Отношение существует, но не самое прямое. Скажем, мы работаем под эгидой всемогущей Конторы, но работаем не совсем официально. Или, лучше сказать, совсем не официально... Но вы уже знаете, каковы наши возможности, поэтому, Радик, у вас не должно быть резона сомневаться в нашей состоятельности...