Б. Седов - «Матросская тишина»

– Нормально, вернулась уже. Аня сказала ей, что ты решил недельку погостить у меня.

– Лакину, я так понимаю, ты тоже звонил?

– Разумеется, – кивнул омоновец. – Сразу, как только убедился, что ты – агнец божий и тебя действительно подставляют. Но Макса сейчас нет в Питере.

– То есть как это нет?! – Грек сделал круглые глаза и безуспешно попытался приподняться на локте. Лицо его вновь напряглось. – Он же обещал мне, что будет приглядывать за Анютой и сыном!!!

– На следующее утро после твоего отлета Макса отправили в срочную командировку, кажется, в Российское посольство в Таллине. – Пожал плечами Игорь. – У них там какое-то ЧП. Подробности не разглашаются. Мне жена Лакина вообще просто сказала, что Макса нет в городе. Детали я узнал только через твою Анюту, он звонил ей перед командировкой. Думаю, ты зря волнуешься, Артем. Если Лакин обещал присмотреть за твоей семьей, то наверняка перепоручил это кому-то другому. С такими вещами, как безопасность, эфэсбешники не шутят.

– Дай бог, – вынужден был согласиться Грек. – Что ты думешь дальше делать?

– Заставить Птицына соблюсти закон и выпустить тебя на свободу, – спокойно ответил лейтенант. – Думаю, это будет не очень сложно. Только лепила Неструев сказал, что тебе в любом случае нужно как минимум неделю отлежаться. У тебя трещина в ребре, опущение почки и множественные ушибы мягких тканей.

– С таким же успехом я могу валяться и у тебя дома. Возле телефона. Хоть Анька с мамой будут спокойны. – Артем испытующе взглянул на Уварова. – Или снова выгонишь?

– Засохни, а? – попросил Игорь, в голосе которого сквозило раздражение. – Без истерик и обид. Извилины напряги и тогда, может быть, поймешь, почему я вынужден был тебя сдать.

– Ладно, проехали, – буркнул Грек и ухмыльнулся. – Тем более что вину свою ты, вкладыш несчастный, уже частично искупил детективными успехами. Типа спасибо.

– Типа пожалуйста, – в тон ответил лейтенант и взглянул на часы. Пора было уходить. – Короче, давай, отдыхай пока. Если повезет, завтра до вечера заберу тебя из этого санатория.

– Игос.

– Что?

– У меня к тебе дело. – На скулах Артема вновь заходили желваки. – Москва – отстойник огромный, здесь легко затеряться. Только я…

– Можешь не продолжать, – перебил Уваров. – Вычислим твоего нефтяника. Я уже озадачил одного знакомого опера с Петровки, он как раз специализируется по таким делам. Не думаю, что придется глубоко копать. Киржач убежден, что ты целиком в его власти и что ему ничего бояться. Глядишь, наш общий друг Птицын прямо сегодня вечером правильную песенку споет и телефончик даст, когда мы с Фикусом его яйца между дверью и косяком просунем.

– Когда найдешь – не трогай. Я хочу порвать его сам, Игос. Сам, слышишь?!

– Увидишь Джафдета – не трогай его. Он мой, – улыбнулся Уваров. – Не волнуйся, Саидджан, у тебя будет такая возможность, – пообещал омоновец, вставая со шконки. Добавил простецки: – Никуда эта гнида не денется. Если будет нужно – организуем классическое похищение. Как в кино. Только сначала ты сам на ноги встань.

Дверь палаты приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулось вытянутое, сухое, гладко выскобленное, похожее на лисью морду лицо мужичка лет пятидесяти:

– Игорь Вячеславович, мы же договаривались – только десять минут! Вы меня без ножа режете!!!

– Уже ухожу, не ной. Ладно, держись. – Уваров крепко сжал сухую и горячую ладонь Артема. – Скоро увидимся. Ешь апельсины, пей кефир. В общем, поправляйся.

Лейтенант развернулся и вместе с главврачом скрылся за дверью. Грек уронил голову на подушку и закрыл глаза. Неужели скоро весь этот кошмар закончится? Он вдруг – впервые за последний год! – подумал: если бы произошло чудо и ему представился шанс повернуть время вспять, снова оказаться тем злополучным вечером в зале бистро «Мельница», где в компании дружков и увешанных бриллиантами дорогих шлюх справлял свой день рождения прибандиченный усть-озернинский чиновник, стал бы он тогда, зная о грядущих роковых последствиях такого поступка, бить Киржача в ухмыляющуюся рожу и затевать драку? Или лучше было бы под дружный хохот и улюлюканье одуревших от безнаказанности народных избранников утереть рукавом выплеснутый в лицо жульен, наступить на горло собственной гордости и, кипя от злости, молча уйти в подсобку? Как бы он повел себя, зная, что за этот удар по роже отец и сестренка скоро заплатят своими жизнями, Анюта, носящая под сердцем их сына, будет ранена, а на него самого объявят настоящую охоту не только боевики Киржача, но и введенные в заблуждение менты? Как бы он поступил, зная, что ему впервые предстоит лишить человека жизни и что за неполные три дня смерть могла настигнуть его самого как минимум пять раз? И что бы он тогда сделал, если бы ему сказали, что с арестом Киржача и судом их схватка отнюдь не закончится? Что наступил лишь тайм-аут сроком в год, за время которого снедаемый жаждой мести провинциальный олигарх сбежит в Москву, где выдумает и затем претворит в жизнь свой дьявольский план мести? В результате чего Грек, чудом избежав мучительной смерти от неизлечимой заразы и несмываемого унижения, окажется на больничной койке СИЗО «Матросская тишина» с переломанными ребрами и отбитой почкой. И кто знает, какая новая запредельная каверза, какое еще испытание ждет его впереди?