Б. Седов - Месть в законе

- Понял! - судорожно заморгал Горбушкин. - А как я до него доберусь?

- Ни черта ты не понял! - разозлился Лозовой. - Во-первых, на всяческие запреты «гэбистов» по отношению к Таганцеву можно теперь начихать. А во-вторых, в состоянии всеобщей бандитской паники он непременно задергается, начнет совершать ошибки и обязательно где-нибудь проявится. Тут ты его и… Понял?

- Не понял! То есть понял, товарищ полковник! - выпалил Горбушкин, вскочив со стула и приняв положение «смирно».

- Действуй, капитан!

- Ага, товарищ полковник!

Не решаясь больше оставаться в кабинете, Горбушкин суетливо удалился.

- Ага! - передразнил его Лозовой. - Вот деревня! - И, взглянув на наручные часы, вспомнил, что сегодня утром должен явиться на встречу с полковником Бережным из Службы собственной безопасности. Перспектива, мягко говоря, не радовала.

- Живем, братуха, как волки! - ворчал недовольно Серега Лопатин, вскрывая ножом жестяную банку говяжьей тушенки. - От людей прячемся, от каждого шороха вздрагиваем. Тошно.

- Тошно - иди, блевани, - грубовато ответил ему Таганка. - Только учти - не полегчает.

- Знать бы, что будет завтра… - Кнут подцепил широким лезвием ножа кусок тушенки, но в рот ее не положил, о чем-то задумавшись.

- Завтра будет конвой, братишка. И повезут нас с тобой по этапу, - как-то буднично и слишком уж спокойно произнес Андрей.

- Да ну! - попытался не согласиться Лопатин. - Братва поможет! Выкрутимся как-нибудь.

- Вся наша братва, Серега - хлам на вынос.

- Что ты имеешь в виду? - Лопатину послышалось в этой фразе явное оскорбление.

- Ты глазищами-то не зыркай, - Таганцев горько усмехнулся. - Я ничего такого не сказал. Просто братства нашего легендарного и в помине нет. Да и не было его вовсе.

- Ты… Ты думаешь, что говоришь? - Сергей даже растерялся.

- Думаю-думаю. Мы же как - с началом перестройки «Крестного отца» по «видику» насмотрелись, решили у себя таких же дел намутить. Корлеоне, блин, доморощенные. Как вспомню, смешно становится. Клятвы верности давали! Кровью братались! На самом же деле, каждому хотелось по-быстрому денег срубить - вот и вся идея. Ты молодой еще, в конце восьмидесятых, наверное, за партой сидел. А я помню. Кооператоры жирели, цеховики по заграницам телок своих катали. А у пацанов от зависти челюсти сводило. Вот и пошли бывшие спортсмены грабить награбленное. Ну, чего ты на меня все так смотришь? Не думал об этом? Прости, если пришлось тебя разочаровать. Хотя, ты сам с головой дружишь, должен был давно понять, что откуда берется, и почему ноги воняют.

- А почему они воняют? - глупо переспросил Кнут.

- А откуда они растут? - вопросом на вопрос ответил Таганка. - Из задницы! Или не знал?

- И при чем здесь ноги?

- При том, что провоняли мы насквозь со всей нашей идеей бандитского братства…

Второпях смывшись из города, Лопатин и Таганцев нашли пристанище далеко в тайге Карельского перешейка, в избе, заброшенной когда-то давно местными егерями-промысловиками. До ближайшего населенного пункта отсюда было не менее двухсот километров по лесным дорогам. А эти дороги в бескрайнем таежном массиве нужно было еще умудриться отыскать. Но, даже разобравшись в хитросплетениях просек, петляющих через буреломы, пройти сюда могла либо гусеничная военная техника, либо «честный» внедорожник вроде внешне затрапезного отечественного «УАЗа». Даже мощному английскому «Фрилендеру», на котором приползли к охотничьему жилищу Кнут с Таганкой, было нелегко сюда пробиться. Высокий в клиренсе джип несколько часов старательно буксовал и утюжил брюхом, прежде чем, привез седоков к домику.

- Все думаю: как там Машка? - вспомнил Кнут о своей чернокожей красавице. - Что, если люди Ферганы ее перехватили?

- Не перехватили, - ответил Таганцев. - Машку твою еще у самой больницы Женька Рассол принял и на тихую хату уволок. Так что в безопасности она, не дергайся.

- Да как не дергаться?! - возмутился Лопатин. - Сам слинял, как заяц трусливый, а девку бросил! Хорош гусь!

- Слушай, а у тебя что, с ней действительно - серьезно? - Таганка с интересом посмотрел на Серегу.

- Ну а как ты думаешь? Стал бы я из-за обычной «марухи» переживать?