Б. Седов - Месть в законе

На самом же деле выжил. О том, как выжил и как вообще жил последние два года - рассказ впереди.

Пока что ясно одно: Славик Каблук был на той злополучной «стрелке». Значит, узнал Таганку и немедленно «сдал» ментам.

- Так. Теперь мне все понятно, - сказал Таганцев, обращаясь к Лопатину. - Каблук меня мусорам «слил», больше некому.

- И что теперь? Что делать будем? - спросил Кнут.

Прежде чем ответить, Андрей налил себе полный стакан виски и тут же залпом опустошил его.

- Рвать мы его будем, Сережа, - сказал угрюмо. - На мелкие кусочки рвать. А где сейчас сибирские?

- Да на заливе кайфуют, домой не торопятся…

- А чего так? В Питере они, вроде бы, дела свои сделали. Фигли торчать здесь?

- А в тайге какого хрена делать? Комаров кормить? Да ты не волнуйся, бригадир. Тут все чисто. Их центровой, Мишаня Капустин, ну, Кочан который, сам ко мне подходил, просил, чтоб я его братве оттяг на Финском заливе организовал.

- А ты?

- Че я! Я устроил пацанов на нашей базе, в натуре. Че, нельзя было, что ли? Ты извини, если что не так. Но вы же как будто обо всем договорились, никаких «терок» не было. Я подумал, пусть братва оттянется…

- Да нет-нет, все в порядке. Пусть отдыхают… пока.

Таганцев повертел в руке пустой стакан и - неожиданно - с силой швырнул его в экран телевизора.

Вакуумная колба кинескопа оглушительно взорвалась. Комнату наполнил черный едкий дым от выгорающих электронных плат.

…Выпав из бандитской обоймы в то время, когда все его знали мэром таежного городка Иртинска, и на несколько лет растворившись неизвестно где, Таганцев удивил многих, неожиданно объявившись в Питере.

Вообще, с тех давних пор, когда обстоятельства заставили его бежать из колымского лагеря и загнанным волком очутиться в Москве, он не переставал поражать многое повидавшую на своем веку криминальную братию. Татуированная блатная общественность ахнула и невольно всплеснула ручонками в золотых перстнях, узнав в конце девяностых годов, что беглому зэку Таганке каким-то чудом удалось в неимоверно короткие сроки стать сначала преуспевающим столичным бизнесменом, вхожим практически в любые кабинеты Дома Правительства, а потом и мэром небольшого сибирского городка. Да, Иртинск - не Рио-де-Жанейро. Но тогдашнюю фразу Таганцева - «лучше быть головой у мухи, чем задницей у слона» - запомнили многие. А уже в двухтысячном мэр Таганцев бесследно исчез.

Тогда же по стране летали слухи о существовании, так называемой, «Белой стрелы» - специального ментовского подразделения, выполнявшего задачи по ликвидации без суда и следствия криминальных авторитетов и неугодных власти воротил теневого бизнеса. Сентиментальные братки поговаривали, что Андрюха Таганцев стал жертвой именно этой дьявольской стрелы. И не угадали. Он снова возник ниоткуда. Только теперь не в Москве и не в Сибири, а в Санкт-Петербурге.

Грамотно воспользовавшись первоначальной поддержкой Ферганы, Таганка очень быстро пошел в гору, прибрав к рукам вначале пару рынков, затем ряд фирменных автосалонов, а потом уже и сеть супермаркетов.

- Братан, давай перетрем - ты не много хаваешь? Так ведь и подавиться можно! - возмущенно «гнул пальцы» Эдик Баркас, которого все в городе считали крестным папой рыночных торговцев, саранчой налетевших в Питер из Средней Азии. - Оставь в покое чебуреков, они - мои!

- Без проблем, - ответил Таганцев. Он вообще не любил долго спорить с братьями по крови.

А уже через сутки тело Баркаса неожиданно всплыло в Неве, прямо у пирса рядом с Горным институтом. Эксперты криминалистической лаборатории неделю мучались, чтобы идентифицировать старательно обглоданный корюшкой труп.

На похороны Баркаса собралась вся блатная элита Северо-Запада. Приехали даже люди из Москвы, Екатеринбурга и Нижнего Новгорода. А траурную речь поручили произнести Таганцеву, потому что все справедливо считали его продолжателем дела Эдика. У братвы ведь все справедливо - выживает сильнейший.

- Спи спокойно, братан, - сказал Таганка. - Ты жил в опасном мире, полном неожиданностей и коварства. И будь уверен, мы достойно продолжим дело, начатое тобой…

А уже через несколько месяцев на подъездах к Питеру стали один за другим взрываться автопоезда, перевозящие новенькие «ауди», «БМВ», «форды» и «пежо» из Европы.

Серега Лопатин лично знал Вениамина Ростиславовича Казарина - бывшего советского торг-преда в Австрии, решившего заработать небольшую прибавку к пенсии торговлей автомобилями. И навестил его в больнице, куда того поместили, чтобы спасти от инфаркта после очередного сожженного автопоезда.