Татьяна Степанова: Сон над бездной

Как данность следовало принять и то, что там, в мониторе компьютера, на холодных каменных плитах валялось тело растерзанного Чудовищем Вальдора. В Замке воцарился ужас. Хаос. Чудовище, расправившись с тем, кто бросил ему отчаянный вызов, снова бросилось по следу Принцессы.

Кстати, о Принцессе…

Илья Шагарин резко отодвинул стул и встал из-за компьютера. Спина затекла. И ногу он, кажется, отсидел капитально. В свои четырнадцать он был крупным парнем, склонным к полноте. Квадратная фигура, налитая жиром. Отец нанимал ему личного тренера для занятий спортом, но из этого особо ничего не вышло. Кроме езды на велосипеде. И даже еще круче – горном велосипеде. Он не любил смотреть на себя в зеркало даже в ванной – толстяк, шатен, лицо самое обыкновенное, мальчишеское, усеянное веснушками, как сорочье яйцо.

Разве на таких смотрят принцессы?

По Интернету он скачивал порнофайлы и собирал коллекцию. Но с девчонками пока у него еще ничего и никогда не было. Совсем. Ни с кем.

На Вацлавской площади вечером здесь, в Праге, раз плюнуть было снять шлюху. Он собирался пару раз. Но дико робел. Для таких штук в четырнадцать лет нужен старший товарищ – отвязный, без комплексов. Или же группа товарищей – надувшихся пива, гогочущих пацанов. Но здесь, в Праге, он был один. Кроме отца и матери, у него тут не было никого.

Кстати, о Принцессе…

На столе рядом с клавиатурой лежала тарелка с сандвичами. Их осталось два, три он уже успел съесть. Может, Чудовище и убило там, в Замке, Вальдора потому, что он здесь жевал сандвич с телятиной, густо сдобренный баварской горчицей и оливковым майонезом, – жевал и не успел увернуться, отпрыгнуть за каменный выступ, захлопнуть за собой чугунную решетку, запереть засов…

Чудовище растерзало его. И ринулось по следу Принцессы. Скоро и она умрет там, в Замке. И он ничего не предпримет, потому что ему не везет в игре, потому что по гороскопу он Водолей, а Водолеи игроки никудышные, и, как бы ни старались, как бы ни лезли из кожи вон, перейти на следующий уровень в «Готике» им не дано.

Наверное, Замок чем-то похож на Пражский град, так четко, так ясно видный из окна. Или нет… Замок-логово должен быть другим.

Внизу, в Страговском монастыре, колокол звонил к вечерне. Звуки долетали сюда, на склоны холма Петршин, смешиваясь с городским шумом, грохотом трамваев. Но все, кроме колокола, звучало как-то приглушенно – королевские сады смягчали уличную какофонию шелестом листвы, пением птиц.

Из окна комнаты, в которой он, Илья, жил вот уже почти месяц, ежедневно играя в «Готику», видны были только королевские сады – море свежей июньской листвы, зеленое, как сейчас, вечернее небо, громада Пражского града вдали и совсем-совсем вдали, словно игрушечная готическая страна, – мосты, крыши, шпили костелов, каминные трубы.

На зеленом вечернем небе всходила зеленая луна. Колокол Страговского монастыря умолк. Теперь слышны были только звуки саксофона – где-нибудь на площади в летнем кафе играл джаз. Обрывки какой-то мелодии…

Илья подошел к окну. Облокотился о подоконник. Кстати, о принцессе… Возможно, вот сейчас там, в Замке, Чудовище перегрызает ей горло. А здесь… Он глянул на монитор – здесь можно послать ей письмецо по электронной почте: «Маша, привет, как дела? Это Илья». Кстати, о принцессе… Принцесса играет на скрипке. У нее веснушки, как и у него. Густые длинные волосы. А таких глаз, как у нее, нет ни у одной девчонки. И улыбки такой нет ни у кого. И ресниц… Ее отец никакой не король, а служащий отца, его ведущий юрист-консультант, адвокат по всем вопросам.

Звуки саксофона…

Погасший монитор…

Сандвич с телятиной, который так хочется съесть…

Боль в шее, в которую вонзались его клыки…

Родителей нет, они уехали и теперь наверняка будут тусоваться до самого вечера. Ужинать во французском ресторане у Карлова моста, встречаться со знакомыми, обсуждать какие-то свои дела, проблемы. А он, как всегда, будет один. Возможно, попозже, когда совсем стемнеет, он начнет «новую игру» или же нет, попытается представить себе Замок. Ведь он непременно туда попадет когда-нибудь, и это уже не будет «виртуалом», игрой.

Илья закрыл глаза и представил. И увидел: зеленые, поросшие лесом холмы… нет, горы. Не слишком высокие – явно не Альпы, но и не низкие. Зеленое вечернее небо, зеленая луна. Что-то темное, стремительно летящее на ее фоне – ласточка? Нет, ласточки спят в такой час. Скорее всего летучая мышь. Нетопырь. Дорога, уводящая в еловую чащу. Тень нищеты и запущенности во всем – в этом буреломе, в ржавом покосившемся указателе на дороге, в растрескавшемся, изрытом выбоинами асфальте.