Татьяна Полякова - Держи меня крепче

Он запер дверь, ключ сунул в карман. Посмотрел на телефон.

– Из-за стен связь здесь скверная, точнее, ее вообще нет. Возможно, он пришлет сообщение через пять минут, а возможно, через три часа. Уверен, он скоро узнает, что ты исчезла.

Албанец не спеша приковал меня наручниками к трубе, что торчала из стены рядом с местом, где я лежала.

– Мне пора выметаться отсюда. Но не хочется оставлять тебя одну. Пожалуй, у меня еще есть время. Как считаешь? – Он положил руку на мое колено и улыбнулся. Паршиво улыбнулся. – Если мы подружимся, все будет проще, – заявил с усмешкой.

– Мы не подружимся, – ответила я. – Ты бы еще четыре часа назад убил меня, если бы был в себе уверен.

– Не понял, – повел головой Албанец. – О чем ты?

– Ты ждешь сообщения с указанием места встречи. Но не очень-то надеешься застать Лукьянова врасплох. Скорее всего, он опять оставит тебя в дураках. Вот на этот случай я тебе и нужна. Как твоя страховка.

– Ты слишком хорошего мнения о своем любовнике.

– На самом деле, не очень. Руку убери, – попросила я, его ладонь медленно поднималась вверх.

– Я думал, тебе нравится, – засмеялся он, а я, пожалев о том, что сапоги он с меня снял, заехала ему пяткой в голову. Он дернулся, едва не свалившись с топчана, настроение его изменилось.

– Вот сучка, – заявил он в досаде и ударил меня ладонью по губам. – Тебе крышка, слышишь, дрянь. Я убью этого ублюдка, потом вернусь, и мы немного позабавимся. Уверен, ты будешь гораздо покладистее, когда поймешь, что твоя поганая жизнь зависит от меня.

– Тебе еще надо вернуться, – напомнила я.

– Я вернусь, – усмехнулся он. Поднялся и начал шарить в спортивной сумке, что лежала на полу возле его ног. – Придется позаботиться о том, чтобы меня не ждал здесь неприятный сюрприз, когда я вернусь. – Он достал из сумки шприц и ампулу, набрал в шприц лекарства, отшвырнул ампулу в сторону и шагнул ко мне. – Я не хотел, чтобы ты испытывала дискомфорт, пока гостишь у меня, но если ты против… – Он ударил меня кулаком в живот и, пока я ловила ртом воздух, придавив локтем мою руку, быстро сделал укол в вену. – Вот так. Теперь ты успокоишься, радость моя. – Он похлопал меня ладонью по лицу и засмеялся. – Отдыхай.

Он направился к двери, подхватив сумку и фонарь, а я вздохнула с облегчением, но ненадолго. На мгновение я увидела силуэты деревьев, когда он открыл дверь, а потом комната погрузилась в темноту. Я слышала, как повернулся ключ в замке, и это были последние отчетливые воспоминания. Голову точно сдавило железным обручем, я попыталась приподняться, но тело не слушалось, оно стало безвольным, как будто больше не принадлежало мне.

«Что это?» – подумала я, чувствуя, как путаются мысли. Потом из боковой стены появилась рука, приблизилась к моему горлу, стиснула его, и я начала задыхаться. Что-то навалилось сверху, я видела совсем близко огромную тень, а вдали мерцали огни. «Поезд, – вдруг решила я. – Это поезд. Я лежу на рельсах, мне надо отползти в сторону, в сторону…» Я сдвинулась с места, радуясь, что смогла это сделать, попробовала встать, сначала на четвереньки, а потом и в полный рост. Поезд приближался, но теперь у меня была надежда, и я бросилась вниз с откоса, упала, поднялась и вновь побежала, а свихнувшийся поезд вдруг рванул следом, я чувствовала его за своей спиной, лязг железа и жар паровозной топки. Он рядом, совсем рядом, а впереди болото, и женщина в белой рубашке, которая едва прикрывает ей колени, с улыбкой машет мне рукой, приглашая приблизиться, но я знаю, еще шаг, и я окажусь в трясине.

Паровоз вдруг исчез, но я все равно не смогла повернуть назад, а впереди была эта женщина, внушающая мне безотчетный ужас.

– Все хорошо, – сказала она голосом Лукьянова, а потом я увидела, как меняется ее лицо, и теперь передо мной стоял Саша, протягивал руку и говорил: – Иди ко мне.

– Это ты? – спросила я.

– Конечно.

– Ты жив?

– Разумеется. Ты ведь знала, что я приду. Вот я здесь. Держись за меня крепче.

Он шагнул навстречу, подхватил меня на руки, и я вцепилась в него, обняв за шею, а он поцеловал меня.

– Я же говорил, все будет хорошо.

– Где поезд?

– Понятия не имею. Дождемся другого. На свете полно поездов. И самолетов. Мы улетим далеко-далеко.

– Я не смогу, – ответила я в большой печали.

– Почему это? – удивился он.

– Я не помню. Но точно знаю, мне нельзя с тобой. Есть еще кто-то, мне надо к нему. Очень. Если я не успею вовремя, он… он…

– Ничего с ним не сделается, уж можешь мне поверить. Я люблю тебя, а ты любишь меня.