Татьяна Гармаш-Роффе - Шантаж от Версаче

Протянув листы бумаги Кису, Реми встал.

– Я позвоню Ксюше, можно?

– Считай, что ты у себя дома, камарад.

Александра спала на раскладушке, поставленной возле кровати, на которой бредила Ксюша. Проведя почти бессонную ночь у постели Ксюши, – отравленная «одним укольчиком», сестра постоянно просила пить, – Александра свалилась под утро и забылась тяжелым, беспокойным сном.

По странному совпадению обеим сестрам снилось одно и то же: крупный темно-синий камень, оправленный в золото, сиял на смуглой мужской руке, покрытой темными волосками.

Рука взлетала. Камень сверкал. Темно-синий блеск приближался к глазам, поглощал все вокруг, заливал глаза – долго, мучительно, до нестерпимой рези в зрачках, – до тех пор, пока тяжелый удар не обрушивался на скулу… И тогда жгучие черные глаза с внимательным удовлетворением вглядывались в расцветающее на скуле ядовито-малиновое пятно… «Больно?» – ласково спрашивал мужской голос; «Больно!!!» – раздавался в ответ крик; «Бо-о-льно…» – довольно подтверждал мужской голос…

Звонок разбудил обеих. Александра нащупала лежавший на коврике у кровати телефон и сонно просипела «Алло», отметив одним, едва разлепляющимся глазом, что Ксюша села и дико оглядывается по сторонам, не понимая, где она и что с ней.

Реми, справившись о здоровье самой Александры и ее сестры, изо всех сил скрывая свое нетерпение, попросил Ксюшу к телефону.

И Александра с изумлением почувствовала, что завидует сестре. Ксюша, эта милая и наивная девочка, была оценена французом ровно за то, что она есть на самом деле, – не за ее положение в обществе, не за ее дерзкий взгляд, потрясающий вкус, независимость во мнениях и поведении, не за ее модную стервозность – за все то, что составляет имидж . Ксюша, так и не совладав со всем этим багажом поучений Александры, завоевала преданность и любовь этого милого Реми… Да, конечно, милого и довольно-таки красивого молодого мужчины… Если уж честно.

А Александра была одинока. Никто не любил ее за то, что она есть на самом деле, – и она никого не любила… Какая-то адская лотерея, эта жизнь! Одним выпадает счастливый билет, другим нет, думала она, слушая, как сонная Ксюша, едва размыкая пересохшие губы, воркует в телефон.

Нет, – осекла себя Александра, неправда. Лотерея здесь вовсе ни при чем. Ксюша влечет к себе готовностью дать свою любовь. Именно тем, чего нет у Александры. На что она не способна. Давно не способна, совсем не способна… Ее душу опустошили, ее душу кастрировали, и теперь она бесплодна…

– На, тебя. – Ксюша протягивала ей телефон.

– Кто, зачем? – недовольно поморщилась Александра.

– Это Кис, – прошептала Ксюша. – Хочет что-то сказать тебе.

Александра взяла трубку, думая о том, что, безусловно, все дело в ней самой, – вот этот Алексей, например, он мог бы любить ее так, как любит Реми Ксюшу – просто за то, что она есть… но ей не нужна его любовь. И дело не в том, что он едва выше ее на пару сантиметров, и не в том, что он похож на обезьяну – в конце концов, на весьма симпатичную обезьяну… И вовсе не в том, что он частный детектив, а это не бог весть что по сравнению с ее поклонниками из самых блистательных кругов… Дело всего лишь в том, что ей ничья любовь не нужна – ей нечего дать взамен…

Разговор не пошел дальше вежливого «Как ты себя чувствуешь?». Смятенный холодным тоном Александры, Кис быстро распрощался и повесил трубку.

Александра посмотрела на сестру.

– Встанешь или еще поспишь? – нежно спросила она, разглядывая отекшее лицо девушки.

– Встану. Саш, знаешь, что мне приснилось? Мне снилось это кольцо… Рука с кольцом… Она меня била.

Александра похолодела.

– Не думай об этом, – ответила она спокойно. – Забудь. Это был кошмар. Как и все остальное. Тебе сделать чаю или кофе?

– Кофе… Я есть хочу, знаешь!

– Ну, вставай потихоньку… Осторожно… Вот так… Не делай резких движений, голова может закружиться! Теперь иди прими душ, а я приготовлю поесть…

Когда Ксюша с мокрыми волосами, завернутыми в полотенце, вышла из ванной, стол уже был накрыт и будоражащий запах кофе носился по квартире. Александра, усевшись за стол вместе с сестрой, рассказывала ей вчерашние события, которые Ксюша помнила смутно. Ксюша слушала с задумчивым видом, вопросов не задавала и, когда сестра закончила, произнесла:

– Он мне ночью приснился, этот человек…

– Ты мне уже об этом говорила, – несколько сухо ответила Александра.

– Помнишь, ты меня расспрашивала про аэропорт – действительно ли Тимур был там и все такое? Я все старалась вспомнить его лицо, у меня тогда не очень хорошо получалось…