Татьяна Гармаш-Роффе - Шантаж от Версаче

Больше они, однако, не добились от Зубкова ни слова. Он молча открыл дверь своей квартиры и одним жестом выставил их за дверь.

– Вот и гадай теперь, – проворчал Кис. – Что прикажете думать об этой истории?

– Как хочешь, а я Александре верю, – сообщил Реми.

– А Зубкову?

Реми пожал плечами:

– Поверил бы… Да только не очень получается. Третьего не дано, как ты сказал.

Кис мялся. Реми решил собрать всех за ужином, позвонил сестрам и вот уже полчаса уговаривал Алексея.

– Она не хочет меня видеть, я тебя уверяю! – капризничал Кис.

– Но ведь Саша приняла приглашение!

– Ей просто некуда деваться! Ты бы слышал свой торжественный тон, тут последний идиот догадался бы, что собираешься делать Ксюше предложение!

Реми и вправду собирался. С той ночи, в которую он принял это решение, уже протекло несколько дней, но обстоятельства, мягко говоря, мало способствовали подобному разговору. И вот теперь, когда их расследование близилось к концу, а пребывание Реми в Москве – к отъезду, когда стало ясно, что ни одна из сестер в смерти Тимура и похищении документов не замешана – ну разве что весьма косвенно, – теперь Реми решился вернуться к заветной теме.

– Алексей, ты не понимаешь простую вещь: неловкость надо снимать немедленно. Иначе ты просто никогда – никогда, поверь мне, – уже не сможешь общаться с Александрой. Не знаю, впрочем, хочешь ли ты с ней общаться… Но если таковая мысль притаилась в каком-то уголке твоего мозга и тебе было бы жалко потерять это… мм-м, скажем, это знакомство… то необходимо срочно с ней повидаться и не дать накопиться неловкости и обоюдному смущению! Ей стыдно, что мы, а особенно ты, узнали ее секрет; тебе стыдно, что ты узнал его; обоим хочется сбежать при мысли, как посмотрит на него другой, – я понимаю. Но только избегать встречи – это самая большая глупость, которую можно сделать в подобной ситуации.

– Ты проповедником поработать не пробовал? У тебя был бы самой богатый приход во Франции!

– Александре кажется, что то, что произошло с ней, покрыло ее позором. Если ты как мужчина способен найти в себе мужество, чтобы принять и пережить все, что ты узнал; если в тебе достаточно сил, чтобы поддержать ее, – то дай ей почувствовать, что жизнь не закончилась, что она как женщина по-прежнему достойна уважения и любви… Знаешь, у нас есть центры поддержки жертвам насилия, они разрабатывают специальные программы для восстановления психики, получившей такой страшный удар… Но никакой центр и никакой психолог не способны сделать то, что может сделать для женщины понимающий и любящий ее мужчина…

Кис посмотрел на Реми с каким-то мягким, даже растроганным выражением.

– Ты немного ошибся, Реми, – помолчав, ответил он. – Я не влюблен в Александру. Она мне очень нравится, она относится к такому типу женщин, от которого я схожу с ума… Но я еще не сошел. Может, просто не успел. А может, вот здесь что-то не пускает… – указал Кис на грудь.

– Это… Извини, что я спрашиваю… Это твой развод?

– Да, – грустно улыбнулся Кис, – болят старые раны! Тебе, молодому, не понять.

– И все-то вы, русские, усложняете! Нет бы посмотреть на вещи позитивно!

– И чего ж тут позитивного?

– А вот что: люби ты действительно Александру, может, и не сумел бы перенести все это… Ну, я имею в виду эти видеофильмы… А так – тебе же самому легче, и помочь ей – проще.

– Нет, пожалуй, тебе стоит в психиатры податься. Деньги будешь грести лопатой!

– Иди-ка ты лучше костюм надевай. Скоро выходить! – Реми посмотрел на часы.

Кис до сих пор валялся на диване, задрав ноги на спинку. Услышав последнюю фразу, он спустил ноги и даже привстал.

– Что, и галстук надевать? – с ужасом спросил он.

– Разумеется.

– И когда ты уедешь наконец, мучитель?

– Скоро, а может быть, и раньше. Как только разыщем папочки. А разыщем мы их, чует мое сердце, не позднее завтрашнего… ну, в крайнем случае, послезавтрашнего дня.

– Твоими бы устами… Какой костюм надеть, серый или синий?

– Покажи.

Детективы не хуже девиц потратили еще полчаса на обсуждение костюма. Реми придирчиво рассматривал рубашки и галстуки Киса, и наконец был выбран серый костюм, бледно-голубая рубашка, и Реми подобрал один из своих галстуков, ворча, что у Киса вовсе нет никакого понятия о приличной одежде, и как это он может рассчитывать на интерес к себе красивых девушек в таком раскладе, остается совершенно непонятным…

Впрочем, девушки с щедростью уделили обсуждению туалетов в три раза больше времени. Ксюша сияла от счастья, Александра была возбужденно-весела…