Татьяна Гармаш-Роффе - Голая королева

Она с удовольствием выбралась на улицу и на следующий день, ловя умирающее предзимнее солнце, разбаловавшее москвичей в начале октября.

Они с Андреем красивая пара. Она это чувствовала вчера всеми порами кожи, читала во всех взглядах, и даже слух ее уловил чей-то скупой выдох: «Красивая пара…»

Конечно, Андрюша очень хорош собой. Эти чудные глаза с длиннющими темными ресницами, эти завитки каштановых волос, которые она так любит пропускать меж пальцев… Да и она – красивая девушка! Идешь по улице – и все тобой любуются. Ну и что, что зависть? Она бы и сама на их месте завидовала! А вон и тот парнишка, в кепи с длинным козырьком, который так косился на нее три дня назад: снова косится!

Впрочем, кажется, не он: у того усиков не было, а у этого есть… да и кепи вроде бы не такое… Но это не имеет абсолютно никакого значения, главное – что и этот глаз от нее отвести не может! Естественно, ведь на ней сегодня новая короткая юбка, с этой дивной маечкой, которая чуть-чуть, самую малость приоткрывает верх груди; сверху шелковистая легкая куртка – она распахнута, и на шее маленький шелковый платочек… А духи – что за запах, с ума можно сойти!

Лина не смогла сдержать улыбку: парнишка этот какие-то листовки раздавал прохожим, но так на Лину засмотрелся, что раздавать перестал. Руку кому-то протянул – она так и повисла в воздухе. «Ну не надо уж так сильно волноваться, молодой человек, подумаешь – красивая девушка, если из-за каждой столбенеть, так и в столб превратиться можно!» – снисходительно подумала она и улыбнулась.

Молодой человек с усиками спохватился, отдал прохожему листок и прямиком устремился к Лине.

– Для такой красивой девушки – самая лучшая реклама! – бодрым и неожиданно тонким, ломким голосом выкрикнул он. Покопавшись в пачке, вытянул из нее один листок и вложил в руки Лины. Мельком глянув на какое-то очередное «самое лучшее – у нас», она мило улыбнулась ему и пошла дальше, чувствуя спиной, как паренек еще долго провожал ее взглядом…

Ей повезло, что она не обернулась и не увидела этот взгляд, скрытый к тому же темными очками. Иначе бы сбежала без оглядки и потом долго бы еще просыпалась по ночам от кошмарных снов. Столько звериной тоски и безумной, самоубийственной страсти-ненависти было в этом взгляде…

Лина готовила ужин к приходу Андрея с небывалым вдохновением. Она научилась готовить, и все ей удавалось необыкновенно быстро и вкусно. Тарелки больше не бились, сама она больше не падала – она летала, она порхала, она чувствовала за спиной крылья…

Жизнь, как жар-птица, разворачивала перед ней свои перья во всей их блистательной красе. Казалось, счастье не имело пределов; каждое мгновение ее существования, каждая клеточка ее тела были напитаны счастьем. Если бы так продолжалось всегда!

Но почему бы и нет? Почему счастью не длиться? У них с Андреем есть все для этого!

Да, но где-то существует Муж. За которым она замужем. Который имеет какие-то права на нее…

Какая чушь! С какой это стати он имеет права на нее? Потому, что он муж? Взгляд ее упал на открытку, которую она сегодня опять нашла в двери: волк положил свою большую остроухую голову на спину волчице и смотрел в объектив желтыми глазами, будто говоря: моя самка, не подходи!

«Вот, – сказала себе Лина, – правильно! Мы же не волки! Мы же люди! Мы можем объясниться, поговорить… Нам нужно договориться о разводе, только и всего!»

От этой мысли ее передернуло. Страх, который она испытала тогда, в магазине, когда Муж примерещился ей через стекло витрины, снова нахлынул на нее.

Лина вытерла мокрые руки и, пытаясь унять противную слабость в коленках, села на стул, обхватив себя руками, будто защищаясь…

Чего она, собственно, так испугалась? Ну, пусть даже там был и Муж. Не бандит же, не маньяк какой-нибудь – Муж! Всего-навсего. Ничего страшного. Уважаемый человек, между прочим, директор издательства. Чего же бояться-то?

Он ей, конечно, не нравится. Она его находит неприятным. Она его не любит. Но это не значит, что надо впадать в панику при его виде. Она не должна себя чувствовать перед ним виноватой: действительно, не ее ведь вина, что у нее амнезия, что она его забыла и что теперь она его не любит. Не может любить: она любит другого. Она любит Андрея…

Что ж, он должен это понять. Он, наверное, умный человек, раз в его годы он уже директор такого большого, солидного издательства!

Вот, отказалась слушать доктора Паршина, теперь гадай – что за человек ее Муж… А согласилась бы слушать доктора – никогда бы Андрея не встретила! Так что все к лучшему в этом лучшем из миров… Где-то она эту фразу слышала… Или читала? Неважно. Важно то, что все не так уж страшно на самом деле.