Татьяна Гармаш-Роффе - Голая королева

Але стало неприятно. Ей больше нравилась прежняя Марго, независимая и грубоватая, не умеющая заискивать…

– Хорошо, я схожу, – торопливо сказала она, пряча чувство жалостливой брезгливости.

– Вот, – сказала Аля, вернувшись, – пришлось взять всю сумку, а то у меня из нее все стало вываливаться, пока я кошелек вытаскивала… Погоди, у меня тут щетка для волос застряла.

– Сядь в машину, тебе будет удобнее! – распахнула Марго дверцу.

– Тут света больше.

– Правильно, поэтому все соседи увидят, как ты тут торчишь, и даже разглядят, что ты в сумке ищешь!

– Точно, – улыбнулась Аля, садясь в машину. – Плохой я конспиратор.

– И не кричи так, соседей перебудишь.

– А ты выключи мотор. А то я ничего не слышу.

– Я потом не заведусь. Лучше закрой дверь.

Аля осторожно прихлопнула дверцу со своей стороны.

– Вот, – достала она портмоне и протянула Марго деньги. – Здесь шесть тысяч.

Марго потянулась и чмокнула Алю в щеку.

– Ты – сама доброта! – весело сказала Марго… И дала газ. – Сама доброта! – повторила она со смехом, набирая скорость. – Ангел!

Алина, вжатая неожиданным рывком автомобиля в спинку сиденья, смотрела на нее с изумлением. Деньги так и остались в ее протянутой руке.

Алексей вернулся в дом, потребовал себе еще кофе, сам обслужил себя коньяком и предложил Мурашову оставить его наедине с Георгием, секретарем-охранником. Оказалось, что этот молодой темноволосый и темноглазый мужчина приятной наружности был, по сути, управляющим дома. Все находилось в его руках: он был секретарем и распорядителем, перед ним отчитывалась о расходах Мария Сергеевна. Функции охраны были практически номинальными: Алекс за свою жизнь не опасался и предпочитал, чтобы Георгий охранял дом. Собственно, и дом он тоже никак специально не охранял – просто было известно, что в доме в отсутствие Алекса есть мужчина. Георгий постоянно жил в доме, и у него была своя комната на первом этаже.

– Меня интересует все, что вы знаете о звонках и других контактах хозяйки в последнее время. – Кис отхлебнул кофе. – Не знаю, какими вы еще обладаете достоинствами, но кофе вы готовите отменный, – польстил он секретарю.

– Я по дедушке грузин, – объяснил Георгий, покашливая.

– Ну а я, хоть и не грузин, в кофе толк понимаю, – продолжал располагать к себе Кис. – Ну, так что, насчет писем?

– Я письма вскрываю только от организаций. Личные письма я отдаю Александру Кирилловичу и Лине в руки. Ничего не могу вам сказать об их содержании.

«Лине»! Вот так просто и фамильярно. Интересно…

– Письма часто приходят?

– Личные?

– Разумеется.

– Нет, по правде говоря, – снова кашлянул он аккуратно в кулак. – Александр Кириллович редко получает письма на домашний адрес. Больше поздравительные открытки. А Лина переписывается с одной подругой. Я знаю, потому что она дает мне письма отправлять.

– В последнее время вы не заметили в ней каких-либо перемен? В настроении, в поведении?

– Нет. Она сдержанный человек, ее трудно понять.

Сказал, как отрезал. Неожиданно холодно, почти неприязненно. Он случаем не «голубой», интересно? Красивенький такой, ухоженный… Может, они со сладеньким, красивеньким, вежливеньким Мурашовым тут вместе тайком развлекаются? Тогда и спальни раздельные объясняются…

Впрочем, тут могло быть и другое.

– А вы пытались? – в лоб спросил его Кис.

– Я не понял… Что я пытался?

– Понять вашу хозяйку!

– Что вы хотите этим сказать?

– Только то, что сказал. Вы ведь в течение целого дня находитесь вдвоем с хозяйкой в доме. Между вами вполне могли установиться дружеские, близкие отношения… Не так ли?

– Я не понял, господин детектив, вы на что-то намекаете? Но на всякий случай я вам сразу же сообщаю: между нами никаких, понимаете, никаких отношений нет. Ни дружеских, ни приятельских, ни любовных. Я уважаю Александра Кирилловича и жену его тоже. Уважаю, и только. Понятно?

Кис сделал неопределенный жест головой, как бы выражая сомнение. Георгий забеспокоился:

– Я даже больше того вам скажу. Говорят, что глаза человека – зеркало его души. Так вот глаза у Лины – это зеркало, в котором отражается все, что угодно, весь внешний мир. Но только не ее душа. Если она у нее вообще есть… – добавил он себе под нос.

– Вот как? – иронично спросил Кис.

Георгий не ответил.

Так-так-так, похоже, что мужское самолюбие этого красивого секретаря было задето Алиной? Кис решил ковырнуть поглубже: