Ярослав Зуев - Охота на рэкетиров

Поришайло попридержал было руку, потом как бы отмахнулся от самого себя и снова наполнил фужер. Славное времечко, что ни говори. Молодость всегда в радужных красках вспоминается. Даже шахтерам, г-м. А тем более, если провел ее так, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы. Как и учил матерый комсомолец Николай Островский, который еще и сталь обожал закалять.

— Славные, — вслух повторил Поришайло. Особенно, если не своды штольни или прокатный стан вспоминаются, а лето в комсомольских здравницах. Черноморское побережье Кавказа, либо Крым, на худой конец. Пирожки с вишнями — по пять копеек, вино молодое, шашлычок — вечером. Пляж отдельный, от прочего народа забором отгороженный. Море вроде и общее, а все равно — приятно. Женщины из прислуги понятливые. И без лишней скромности, г-м, чтобы долго уговаривать не приходилось. Незабываемое чувство торжества, когда к первому в жизни закрытому партийному распределителю прикрепили. Первый распределитель — как первая, г-м, любовь. Только слаще еще. Пускай для самого низового звена, для холуев, можно сказать. Ничего, г-м. Лиха беда — начало. Главное, что приобщился к касте избранных, хотя бы полноздри, но засунул в кормушку, из которой сильные мира сего хлебают. Хотя бы одной пяткой — но влез на первую ступеньку того самого паровоза, г-м, что вперед летит. Согласно известной революционной песне. Летит, как птица. Прямо по головам разного быдла внизу, радующегося зарплате в сто рублей, квартирам в хрущевках и поганой мокрой колбасе, добытой в результате трехчасового стояния в очереди.

«Странно, — нахмурился Поришайло. — С чего это я, г-м, покойного Филяшкина вспомнил?..»

А неплохой был парень. Весельчак. Балагур. Приколист, как в нынешние времена молодежь выражается. Душа любой, г-м, компании. Гитарист.

Долгое время Филяшкин верховодил студенческими строительными отрядами. Курировал, от комсомола. И, видимо, отламывалось ему там недурно. Денег у Филяшкина всегда было — пруд пруди. По тем скромным временам. По крайней мере, когда гнать валюту за бугор получалось далеко не у каждой шишки, а за особнячок пятиэтажный, с бассейном, г-м, и расстрелять могли, под горячую руку.

«М-да… Лева Филяшкин… Светлая, г-м, голова…»

— Дурак ты! — сказал как-то Левка Поришайло. Они после баньки отдыхали. Пили пиво из поллитровых граненых кружек, сейчас такие — днем с огнем не сыщешь… Заедали осетриной. Пару бутылок казенки не забыли с собою прихватить, чтобы послебанное закусывание деликатесом не превратилось в банальную обжираловку.

Ерш развязал Филяшкину язык, которым тот, впрочем, и в трезвом виде, порой, болтал как помелом.

— Дурак ты, Артем… — в лоб заявил Филяшкин Поришайло. — Дурак в квадрате… Что ты задницу рвешь — «Фигаро здесь, Фигаро — там»?.. [9] Из оперы «Севильский цирюльник» (1816) итальянского композитора Д.Россини (1792–1868) по либретто литератора Стербини, в основу которого легла пьеса П.Бомарше Кому это надо? И себе жить не даешь, и начальству — неуютно…

Молодой Поришайло обратился в слух.

— Хочет дядя «хрю-хрю» кукурузу в заполярье сажать — пускай себе сажает. Флаг ему в руки. Наше дело — телячье. Знай себе — поддакивай… Ритуальные завывания шаманские, которые идеологический отдел ЦК КПСС производит — ретранслируй в массы, и все!.. «Фигаро здесь, фигаро там»… Дурак ты.

— Лева, — начал Поришайло, — дык…

— Да не дык, — оборвал Филяшкин, — а повторяй, как попугай, и все дела. Я вот, со своими стройотрядовцами, в этом году на Северном Кавказе был…

— Ну и что там?

— Так вот там, Тема, над Кубанью, на высоком берегу, здоровенными, выкрашеными белой краской валунами надпись выложена.

— Какая надпись? — насторожился Артем. Несмотря на то, что выпил немало, он сидел и терзался одной мыслью: «Вдруг Филяшкин на КГБ работает? Сиксотом? Доверенным лицом? Сразупосле беседы в баньке — за оперативный отчет засядет?». Среди комсомольцев стукачей было, как ныне ВИЧ-инфицированных среди педерастов, так что…

Поришайло пообещал себе, что сразу после сауны ринется в ближайшее КГБ. Филяшкина следовало упредить.

— Так какая надпись? — трезвея на глазах, переспросил Артем.

— ТЕЧЕТ ВОДА КУБАНЬ-РЕКИ — КУДА ВЕЛЯТ БОЛЬШЕВИКИ,— голосом Левитана [10] Левитан Юрий Борисович (1914–1983) — диктор Всесоюзного радио с 1931, диктор Государственного комитета Совета Министров СССР по телевидению и радиовещанию, народный артист СССР. Обладатель редкого по тембру и выразительности голоса. В годы Великой Отечественной войны читал сводки Совинформбюро и приказы Верховного Главнокомандующего И.Сталина, его голос был знаком каждому жителю СССР. продекламировал Филяшкин.