Евгений Сухов - Завет лихого пацана

За те две сотни шагов, которые он прошел от стола до припаркованного к запасному входу джипу, он не встретил ни одного своего «гладиатора», хотя они должны были сторожить все двери. О побеге нечего было думать, находясь между двумя плечистыми громилами, Батяня ощущал себя птицей, запертой в тесной клетке. Купить их тоже было нельзя, что было видно по строгим непримиримым физиономиям. Фартовый перебирал события за последние пять лет, пытаясь вспомнить своих потенциальных неприятелей, но не вспомнил ни одного, кто посмел бы замахнуться на его авторитет. А те, кто мог бы взять на себя подобную дерзость, находились теперь очень далеко.

В свое время он проявил мудрость, заколотив в гроб с десяток самых несговорчивых, так что правил своей империей безраздельно, опасаться было некого. А потому его охрана имела скорее декоративный характер.

Каким-то странным образом вокруг ресторана тоже не оказалось никого из тех, кому можно было бы подать знак. А ведь в обычное время вокруг пасется целое полчище «быков», готовых исполнить любой его наказ. Порой приходилось продираться через эти полчища, будто через густой лес, а тут никого!

Как будто все повымерли.

— Вы меня убивать ведете? — спросил Батяня и, увидев ироничные ухмылки сопровождающих, понял нелепость своего вопроса.

Если бы его действительно хотели замочить, то сделали бы это в зале еще несколько минут назад, а потом ушли бы неузнанными через черный ход.

Уже садясь в машину, Батяня понял, что его повязала контора! Почерк их, один в один. Взяли изящно, тонко, менты так работать не способны. Фартовый испытал самое настоящее облегчение, понимая, что в ближайшие двадцать четыре часа он не умрет.

— А браслетики защелкивать не будете? — поинтересовался он с сарказмом.

— А ты и так никуда от нас не денешься, — весело заметил скуластый парень, плюхнувшись рядом с ним.

Другой, такой же могучий, устроился с другой стороны, крепко тиснув Фартового сильным плечом. Георгий Георгиевич невольно крякнул.

Фартовый рассчитывал, что его отвезут в областное управление, где обычно проводились допросы, но был очень разочарован, когда машина, минут сорок поплутав по улицам, заехала в какой-то тихий двор на окраине города.

— Куда вы меня привезли? — В этот момент его охватила самая настоящая паника. Было досадно, что он ошибся в своих расчетах.

Машина остановилась.

— А голосок-то у тебя дрогнул, — удовлетворенно отметил широкоскулый. — Вытряхивайся. Не до разговоров.

Во дворе никого, только старый облезлый кот. Животинка потерлась провалившимся боком о ствол могучей липы и, тонко мяукнув, двинулась по своим делам.

Вошли в подъезд. Вполне мирная картина, исписанные стены, по углам, как обычно, мусор. Фартового никто не держал за руки, злобно не толкал в спину. Со стороны могло показаться, что все трое тесно связаны между собой узами крепкой дружбы. Подъездный холод остудил лицо, перебрался на шею и колючими неприятными мурашками пробежался по спине. Они поднялись на второй этаж, один из конвойных позвонил в ничем не примечательную дверь. Она распахнулась тотчас, как только прозвенел звонок. Их ждали.

Широкогрудый, протолкнув Батяню в дверь, вошел следом, третьим, коротко оглянувшись, шагнул за порог скуластый. Коридор был тесноват, с тусклым освещением и напоминал продолжение подъезда. Хозяйского глаза никакого, потолок потемнел, пол обшарпан. Троицу встречал мрачный коренастый мужик с мускулистыми руками. Подозрительно глянув на вошедшего старика, он уже через секунду охладел к его персоне, понимая, что тот ничуть не опасен.

Прошли в комнату. Вполне сносно. Ковров нет, но линолеум новый. За небольшим квадратным столом сидел моложавый мужчина, с располагающей внешностью. Глаза веселые, во взгляде ничего злодейского.

— Что же это вы остановились, Георгий Георгиевич? — с любезной улыбкой поинтересовался незнакомец.

Кашлянув в кулак, Фартовый прошел в комнату. Обернулся — никого. Сопровождающие повернули в кухню, а вот коренастый по-прежнему нес вахту в прихожей.

Фартовый сел на свободный стул, стоящий у стола, и сказал с выраженной ехидцей:

— Узнаю родную контору.

— Это почему же?

— По обхождению. В ментовке такого не встретишь, там по имени и отчеству не привечают.

— А как же? — с заметным интересом спросил его моложавый собеседник.

— За шкирку схватят и мордой об стол. И после каждого удара будут спрашивать: «Чьих рук дело, козел!»