Михаил Анисов - Превратности судьбы. Часть I

На поиски беглеца подключились большие силы внутренних войск. Руководил операцией сам начальник колонии. Было принято решение прочесать в округе все овраги и лесополосы, далеко уйти за короткий отрезок времени беглец не мог. Естественно, первыми беглеца обнаружили капитан Мирошниченко и полковник Сазонов. Преступник оказал отчаянное сопротивление и нанес касательное ножевое ранение капитану, пришлось применить огнестрельное оружие. Нечаев Виктор Игнатьевич убит при задержании. Естественно, что в подобных обстоятельствах, никто не проверял, что пуля, извлеченная из тела убитого, выпущена не из табельного оружия капитана Мирошниченко. Тело отправили на вскрытие лишь через сутки в морг районного центра. Эксперты установили причину смерти и когда примерно она наступила.

А милиция района вела интенсивное расследование чрезвычайного происшествия. В связи с тяжелым ранением одного из сотрудников и гибелью двух других оперативников был поднят на ноги весь личный состав. Руководил розыском начальник районной милиции лично. Но преступников так нигде и не обнаружили, конкретных подозреваемых и улик не было, все усилия милиции сводились к нулю. Дело получило широкую огласку, о нем стало известно руководству области. В кабинете начальника милиции телефоны звонили, не умолкая, а он, не обращая на них никакого внимания, расхаживал по кабинету, ломая над случившимся голову. Он и предположить не мог, что налетчиками были разные люди, причем подростки, к тому же уже осужденные и отбывающие наказание в исправительно-трудовой колонии, где начальник и главный вдохновитель всей цепочки преступлений полковник Сазонов, один из его ближайших друзей…

Капитана Мирошниченко повысили в должности и перевели в другую исправительно-трудовую колонию усиленного режима, но уже для взрослых и в другом районе. Налаженная система, приносившая огромные доходы, прекратила свое существование, рисковать уже никто не хотел.

Но все это произошло позже, а два дня спустя после трагических событий, потрясших не только район, но и область, за ворота колонии без сопровождения конвойных, вышел Казаков Алексей Леонидович, оставив за спиной четыре нелегких года. Он полной грудью вдохнул воздух свободы. Было ощущение, что пространство развернулось и расширилось до необъятных немыслимых просторов. Еще не верилось, что он волен распоряжаться временем по собственному усмотрению: делать все, что взбредет в голову, идти, куда вздумается. Это уже был не тот худощавый ершистый подросток шанхайских трущоб, а высокий, мужественный и волевой красивый парень, с завидным размахом в плечах и с развитой мускулатурой.

Он услышал звонкий автомобильный сигнал и машинально закрутил головой, озираясь по сторонам.

– Атаман, иди к нам, – услышал и увидел одновременно он Диксона, свесившего ноги через открытую дверь ГАЗ-21.

– Вот это сюрприз! – бросился освобожденный навстречу другу, вышедшего из новенькой «Волги». Они обнялись, хлопая друг друга по плечу.

– Хватит уже, – оборвал радость встречи голос из машины.

– Знакомься – Сутулый, – представил Марат недовольного.

– Паша, – добавил сам Сутулый, пожимая руку Казакова уже в машине. – Можешь не представляться, наслышан. Во-первых, Диксон все уши прожужжал, во-вторых, отрядный таких страстей про тебя наговорил.

– Вы уже его видели? – удивился Алексей. – И он все рассказал? Странно, не похоже на него, вроде не трепач, да и смысла нет, сам в грязи по уши.

– Но лишнего он ничего не сказал, предупредил только, что из-за тебя весь район третьи сутки на ушах стоит и просил, чтоб поскорее увозили тебя отсюда, – пояснил Марат.

– Но я должен еще забрать у него свою долю, – возмутился Атаман.

– Все у нас. Упаковано в лучшем виде и затарено в багажнике автомобиля, – похвалился Сутулый. – Ни одна ищейка не откопает.

– А ты молоток, всех обскакал. Двести шестьдесят тысяч! Когда только успел накосить столько? – в голосе Диксона прозвучала зависть.

– Успел, – отмахнулся Алексей. – Стволы забрали?

– Отрядный сказал, чтоб ты о них и думать забыл, он их выкинул, – развел руками Марат.

– Послушай. Чем ты его так достал? – спросил Павел. – Он напуган до смерти. Мандраж мужика колотит при одном упоминании о тебе.

– Сам виноват, – сказал Казаков, думая о своем и помолчав, сам задал вопрос: – Чья тачка?

– На мать оформил, рулю по доверенности, – гордо произнес Диксон. – Зверь, а не машина, через час дома будешь.