Михаил Анисов - Превратности судьбы. Часть I

– Интересно, во дворе еще кто-нибудь есть? – подумал Алексей и сам себе ответил: – Вряд ли, давно бы вбежали, услышав выстрелы. Если удастся вырваться – свобода через два дня, если не удастся – лучше навсегда здесь остаться. Смерть или свобода, – решил для себя Атаман.

Он понимал, что если в соседней комнате есть еще кто-то, кроме раненого, то в лучшем положении окажется тот, у кого дольше выдержат нервы, и интуиция его не подвела.

После того, как через дверь ранили старшину и он упал на пол, сержант Рощин отскочил в сторону и долго не решался на очередную вылазку. Дмитрий Иванович лежал, истекая кровью, около самой двери и Николай не мог к нему подступиться. Стон и гнетущая тишина в другой комнате действовали на него удручающе и в конце концов нервы не выдержали. Сержант резко пнул дверь и выскочил с пистолетом в вытянутых руках. Кроме грабителя на полу, лежащего в неестественной позе, лицо которого скрывалось под маской, и Ашота, уткнувшегося головой в стену с открытым ртом и выкатившимися из орбит глазами, никого не увидел.

Алексей дождался, когда противник повернется к нему спиной, вскинул руку и плавно нажал на спусковой крючок. Яркая вспышка – последнее, что увидел в своей жизни оперативник. Атаман, осторожно приоткрыв дверь, вошел в смежную комнату и увидел раненого. Старшина Потушин зажимал руками рану на животе, но пистолета не выпускал. Когда он заметил склонившегося над ним человека в маске, то попытался поднять непослушную руку с пистолетом. Но Казаков не стал стрелять в соперника без необходимости, он ногой выбил у старшины «Макарова» и пнул его подальше от раненого, сохранив таким образом ему жизнь.

Алексей снял маску, сунул ее в карман и посмотрел на Марутяна, которому вбил гортань внутрь. Молодой оперативник так и не выполнил своего первого задания. Затем Атаман склонился над Урюком, пульс не прощупывался, он сдернул маску с напарника и по спине пробежали мурашки: застывшие глаза остекленели. Пересилив себя, он опустил другу веки. Казаков понимал, что оставлять Урюка на месте преступления, значит заранее обречь себя на провал. Вспомнив о мотоцикле, он взвалил тело Нечаева на плечи и вынес на улицу. Усадил его в коляску, прикрыв брезентом, порылся в карманах, нашел спички и сунул две в замок зажигания. «Иж» завелся с полоборота и Алексей с благодарностью вспомнил, как совсем недавно Урюк научил его обращаться с мотоциклом. Открыв ворота настежь, Алексей сел за руль и повернул до упора ручку газа.

Пожилая женщина отпрянула в сторону от вылетевшего со двора на бешеной скорости мотоцикла и упала, подвернув ногу. Она поднялась, отпустив в адрес хулигана несколько крепких словечек, и заглянула во двор. Любопытной соседке не понравилось, что квартирант Зои Семеновны маю того, что как сумасшедший пронесся на мотоцикле, чуть не задавив ее, да еще и оставил на веранде двери распахнутыми и даже не прикрыл створки ворот во дворе.

– Пускай после этого молодежь квартировать, – буркнула она себе под нос и направилась к дому. Но вторая дверь, ведущая в комнату, тоже оказалась раскрытой, и она увидела на постели мертвого армянина. Соседка зажмурилась, но тут до ее ушей дошел стон, который раздался из соседней комнаты.

– Господи, что же это на свете творится? – перекрестилась женщина и бросилась на помощь раненому.

– Там во дворе, в коляске мотоцикла рация. Принесите, – попросил Дмитрий Иванович ослабшим голосом.

– Нет там никакого мотоцикла, на нем какие-то шалопаи уехали, чуть меня не сшибли, – ответила женщина. – Давай, касатик, лучше тебе помогу, перевяжу рану.

– Потом, – попытался ее остановить старшина.

– Как это потом, вон как кровь из раны сочится, – не послушала его сердобольная соседка Зои Семеновны.

– Я потерплю, – задыхаясь, сказал оперативник, отстраняя заботливые руки. – Беги к телефону и срочно позвони в отделение милиции, нужно остановить преступников.

Пожилая женщина вылетела со двора, как угорелая и, прихрамывая на одну ногу, побежала на соседнюю улицу к телефону-автомату.

Через десять минут машины милиции и скорой помощи прибыли на место разыгравшейся трагедии.

Пока старшину Потушина несли на носилках до машины скорой помощи, он коротко изложил происшедшее капитану Лазуткину. Игорь Тимофеевич по рации поднял тревогу. И в течение получаса работниками ГАИ и линейной милиции блокировались все дороги района.

Алексею без приключений удалось проскочить город. За городом он свернул в ближайшую лесополосу, въехав туда прямо на мотоцикле. Он выбрал небольшую ложбинку, уложил туда тело друга и прикрыл его ветками, собранными поблизости. Затем он вновь выехал на трассу, но через несколько сот метров свернул в поле и остановился только у речушки. Открыл крышку бензобака, нашел в коляске тряпку, смочил ее бензином, поджег и бросил на мотоцикл. Языки пламени быстро охватили мотоцикл. Атаман некоторое время, как завороженный, смотрел на работу огня. Потом, встряхнув головой, пришел в себя, достал из кармана маску, которая верой и правдой служила ему четыре года, бросил ее в огонь и в одежде, с разбегу, нырнул в прохладную речную воду. Вода заметно снимала усталость и нервное напряжение. Алексей вышел на другой берег, оставив на том все свои неприятности. Маленькая речушка как бы разделила его прошлое и настоящее.