Михаил Анисов - Превратности судьбы. Часть I

Алексей закончил говорить и вытер рукавом лоб. Виктор ни разу не перебил его, лишь время от времени бросал недоверчивые взгляды.

– Я парюсь здесь за бандитизм, имею уже две судимости. Если все, что ты тут излагал – чистая правда, то меня агитировать не нужно, – серьезно сказал Тюлень, которому еще с трудом верилось в удачу.

Атаман перевел дух, он ожидал, что на него посыплется град вопросов, но вышло все намного проще.

– За наш нерушимый союз, – полушуткой сказал он, протягивая руку.

Крепкое рукопожатие, от которого Алексей чуть не лишился кисти, скрепило договор заговорщиков и непримиримые враги превратились в союзников.

– Ну и силища, – отпустил Казаков комплимент в адрес нового друга, растирая онемевшие пальцы.

– Представляешь, если б зацепил тебя во время поединка?

– Представляю, – Атаман даже поежился. – Но в том-то и дело, что если бы.

– Ладно, замнем для ясности, – миролюбиво предложил Тюлень и его толстые, большие губы расплылись в улыбке, которую отчасти можно было назвать и добродушной.

И, тем не менее, улыбку на лице этой горилы Алексей видел впервые…

Вернулись Атаман и Тюлень в барак, после лазарета, ко всеобщему изумлению, как в когда-то Алексей вернулся с Диксоном из карцера, в обнимку. А через три дня Гущина перевели работать в столярку, помощником бригадира, так он попал в подсобное помещение: полукаптерку, полуспортивный зал.

– Ого! – только и смог сказать он.

– А ты как думал? – многозначительно ответил бугор. – На том стоим.

После обеда единомышленников навестил отрядный и они получили первое совместное задание…

После того, как ее обокрали, Ирина вернулась к прежнему скромному образу жизни. В милицию она не обратилась, потому что, во-первых, не хотела нанести вред своим братьям, несмотря на то, что тс ее не больно жалели, во-вторых, не смогла бы толком объяснить, откуда у нее завелись деньги. Пришлось навсегда похоронить мечту о благоустроенном жилье.

Настенные часы пробили десять. Зимой темнело рано, и на дворе уже давно стояла непроглядная темень. Ирина только что уложила детей, выдвинула из угла старую зингеровскую швейную машинку и подумала:

– Такова моя доля: шить по ночам сорочки и едва сводить концы с концами.

Тихий, вкрадчивый стук в окошко прервал мрачные думы. Накинув телогрейку, Ирина вышла на веранду. Распахнув дверь, увидела перед собой двух молодых людей, лет двадцати на вид.

– Что вам нужно? – спросила она, перепугавшись.

– Меня зовут Маратом, – представился Диксон. А его Павлом, – он кивнул головой в сторону Сутулого. Мы пришли с миром и принесли весточку от вашего сына.

Ирина сразу успокоилась и пригласила гостей пройти в дом. Молодые люди оказались общительными, быстро завязалась беседа. Ирина Анатольевна больше слушала небылицы про райскую жизнь сына, чем говорила сама. Но она понимала, что парни врут, стараясь не бередить душевные раны и успокоить материнское сердце. Ей нравились учтивость и уважение, которые проявляли гости и она предложила:

– Может, чайку горяченького? С мороза-то лучше ничего нет.

– Спасибо, не откажемся, – ответил Марат за двоих.

– Долго ты рассиживаться собираешься? – недовольным тоном поинтересовался Сутулый, когда хозяйка ушла на кухню ставить чайник и оставила их одних.

– Атаман просил передать матери деньги и разузнать, как у нее идут дела, он считает, что она сама ни за что не сообщит о своих бедах, – оправдался Диксон. – И по-моему настроение у нее было не ахти, пока мы его немного не приподняли.

– Убедил, – уступил Паша. – Просьба кореша святое дело.

За чаем они вновь разговорились, и Диксон как бы между прочим поинтересовался:

– Алексей говорил, что вы, Ирина Анатольевна, вот-вот должны переехать на новую квартиру, думал уже не застану вас здесь.

– Дом в мае сдают, – у женщины дрогнули веки. – Только не суждено нашей семье жить в квартире с удобствами, – она не выдержала и расплакалась.

Мать понимала, что рано или поздно Алеше все равно придется узнать невеселую новость и решилась на откровенность с незнакомцами, но на всякий случай спросила:

– В каких отношениях вы были с моим сыном?

– В близких, в очень близких, – развеял ее сомнения Сайфутдинов. – Вместе работали на строительстве и про деньги, которые он вам дал, мне известно. – А Паша надежный друг и не из болтливых.

Ирина Анатольевна протерла воспаленные глаза и сказала: