Михаил Анисов - Превратности судьбы. Часть I

Осень 1963 года отличалась дождливой погодой. Обложные ливни залили город. Но постепенно они сменились теплыми моросящими дождями. Обилие влаги позволило сохранить листву зеленой, всматриваясь в ее свежесть и вдыхая аромат, трудно было понять осень это или весна. Но Ирина Анатольевна знала, что не успеешь оглянуться, придут холода. Уже две недели, как она вернулась на фабрику, устроив трехмесячную Любушку в ясли-сад, продолжая по ночам шить ночные сорочки.

– Зима на носу, но теперь станет полегче, – думала Ирина под монотонный стук швейной машинки. – С первой зарплаты закуплю на зиму угля и дров, а того, что зарабатываю по ночам, должно хватить на жизнь. Сереже справила кое-какую одеженку, сама прохожу в старой, а там видно будет, – строила она планы на будущее.

Требовательный стук в окошко прервал мысли, она взглянула на часы, которые показывали седьмой час утра.

– Надо же, не заметила, как ночь пролетела. Но кто бы это мог быть такую рань? Только почтальоны ходят спозаранку, – промелькнула догадка.

Она накинула платок и вышла на улицу, с удовольствием вдохнула утренний прохладный, влажный воздух, отгоняющий сонливость.

– Ирина Анатольевна, вам два письма, одно из них заказное, – затараторила молоденькая девушка с сумкой, переброшенной через плечо. – Вот здесь распишитесь, – она протянула Ирине ручку.

Казакова расписалась, поблагодарила почтальоншу и вернулась в дом. Вначале вскрыла конверт с письмом от сына и углубилась в чтение. За строчками невольно возник образ сына и на глазах Ирины Анатольевны выступили крупные слезы.

– С углем и дровами придется подождать, зато увижусь со своим Алешей. Нужно в выходной съездить на вещевой рынок, купить шерсть, связать сыну теплые носки и варежки, – одолевали ее радостные и одновременно грустные думы.

Второй конверт содержал официальное разрешение на длительное, внеочередное свидание шестого, седьмого и восьмого ноября за ударный труд и хорошее поведение. Внизу стояла подпись самого начальника колонии подполковника Сазонова.

Мать возгордилась своим мальчиком, сознавая, что не каждому дают свидание на октябрьские праздники, да еще внеочередное. Она просидела несколько минут с задумчивым видом, затем встряхнула головой, отгоняя приятные мысли и отправилась будить Сережу, пора собирать малыша в садик…

Уже после работы, забрав из яслей и садика детей, накормив их, Ирина Анатольевна отправилась с ними к Мухиным.

Ольга Никитична обрадовалась приходу гостей. К Казаковой она относилась с уважением и сочувствием, а к Сереже привыкла за то время, пока он жил у них и любила как собственного сына. Тот, в свою очередь, чувствуя послабления гостеприимных хозяев, вел себя бесцеремонно, как дома.

– Сережа не прыгай на диване, немедленно слезь, – пыталась урезонить малыша мать.

Но за него заступилась Ольга Никитична.

– Пусть порезвится мальчик.

– Ему только дай волю, – мать ласково потрепала Сережу по голове.

– Я слышала, что в Японии детям до пяти лет ни в чем не отказывают, все прихоти исполняют, – поделилась хозяйка своими познаниями.

– То в Японии, – вздохнула Казакова. – Давно всем известно, что буржуи с жиру бесятся, – она огляделась по сторонам. – Что-то я твоих не вижу.

– Муж, как всегда, на дежурстве, а дочка в магазин за хлебом побежала, вот-вот должна вернуться.

– Я собственно на минутку забежала, по делу, к твоей дочери, – гостья осторожно перешла к причине визита.

– Что ты вечно торопишься, Любушку с рук не спускаешь? Положи девочку на диван, отдохни, все равно она спит. Придет Света, тогда все обговорим.

– Ой, здравствуйте, Ирина Анатольевна, – заполнил комнату девичий голос.

– Здравствуй, Светочка, – обрадовалась Ирина, укладывая грудного ребенка.

– Редко стали к нам заходить, – с легким укором сказала младшая Мухина. – Как Алеша, что пишет? Про меня совсем, наверное, забыл, ни единой весточки, – она надула губки.

– Ты на него не обижайся, он ограничен в правах, не разрешено писать лишних писем, – пояснила Алешина мать. – Но в письмах ко мне только про тебя и спрашивает.

– Я уж думала забыл, – Света удобно расположилась на стуле радом с гостьей.

– Рассказывайте, Ирина Анатольевна, рассказывайте, мне не терпится про него услышать, – заерзала она на стуле.

– Дело в том, что ему разрешили свидание с родственниками, – начала Казакова. – И он просит, что бы ты, Светочка, приехала к нему вместе со мной, – она перевела взгляд на мать. – Вот и все мое дело, Ольга Никитична, решайте.