Робин Мур - Человек семьи

На лице Пата возникла жесткая, горестная улыбка.

– Так что ты видишь, что если ты без шума не откажешься завтра от выборов, сославшись на здоровье – здоровье жены, свое собственное, как хочешь, то я отнесу это все в полицию, к Сэму, на совет, и для тебя все будет кончено.

Пат долго смотрел на Конни. Она выглядела поразительно желанной. Пока она, сидя в кресле, говорила, он смотрел на ее совершенно розовые ноги, на таинственные тени повыше. Ее глаза, подернутые слезами от эмоций, блестели на свету, шея и плечи в глубоком разрезе были нежного розового цвета. Пат узнал этот цвет – цвет кожи женщины, которую только что удовлетворил ее возлюбленный.

Пат ничего не говорил, но думал. Затем у него вырвался глубокий непроизвольный смешок.

– Ты, сукин сын! – воскликнула Конни, сняв телефонную трубку. – Ты думаешь, что я этого не сделаю? Нет, сделаю! Сделаю прямо сейчас.

Пат терпеливо рассмеялся:

– Нет-нет, золотце. Оставь трубку в покое. Завтра я обо всем позабочусь. Не беспокойся. Я обо всем позабочусь завтра.

Она посмотрела на него, не веря.

– Надеюсь, ты не думаешь, что обведешь меня вокруг пальца? – спросила она, – С меня хватит. Я жила двадцать лет, не уважая себя, – просто как тряпка для вытирания ног в доме или как кукла, участвующая в мероприятиях, когда нужно было выставить напоказ красивую жену. Я нужна была тебе для кровного родства с твоим крестным отцом Сэмом. И не думай, ты не сможешь что-нибудь сделать со мной. Ты знаешь, отец этого не допустит.

Пат улыбнулся почти благожелательно:

– Ты неправильно подходишь к этому вопросу, Констанца. Мы с Сэмом в одной Семье, и эта Семья отличается от той, к которой принадлежишь ты. Как ты знаешь, мы приносим присягу, и эта присяга Семье важнее, чем обязательства по отношению к семье по крови. Теперь, если ты говоришь таким образом, то не тебе надо идти на совет, а мне. Я должен пойти и рассказать, чем ты угрожаешь. Я должен объяснить, что ты угрожаешь разрушить все наше дело, и тогда...

– Я не верю этому. Не верю, что отец...

Пат рассмеялся, сверкнув в полутьме ровными зубами:

– Сэм этого не сделает? Ты не знаешь своего отца. Проанализируй все когда-нибудь. Вспомни, что случилось с твоей матерью, и подумай, почему она умерла так рано и так давно. Ты найдешь интересные параллели с тем, что происходит сейчас.

Поставив стакан, Пат взял Констанцу за запястье.

– Ты была сладкозадой стервой с тех самых пор, как я на тебе женился. Интересно, кто бы из мужчин терпел эту религиозную болтовню, которой ты кормишь меня уже двадцать лет? Кто бы оставил в покое эти великолепные сиськи и задницу только потому, что его жена – истеричная, задуренная священниками стерва? Или же отец Мэлони дает тебе поиграть своим хреном в исповедальне?

Шокированная Констанца резко вздохнула:

– Ты – исчадие ада!

Пат сильнее сжал ее запястье. Схватив воротник легкого пеньюара, он содрал его до талии, обнажив груди все еще идеальной формы. Свободной рукой он сдавил правую из них, болезненно сжав пальцами сосок.

– Такие красивые сиськи и пропадающая впустую задница.

Пат жестко сжал руками ее ягодицы. Его глаза, посветлевшие от ярости и сдерживаемой страсти, неотрывно смотрели на нее.

– Значит, ты идешь в полицию? Ты идешь на совет? Ты, сопливая стерва! Мне следует загнать тебе в задницу и разодрать ее пополам, ты, тупая, бесполезная п...

Глаза Пата приобрели остекленевший полусумасшедший блеск. Его пенис под пижамой заметно напрягся.

– Я знаю, что для тебя подойдет.

Оглядевшись, Пат увидел бутылку шампуня для волос.

– Вот что тебе нужно! – сказал он, таща Конни за собой.

Открыв крышку, Пат двумя пальцами достал немного зеленоватой пасты.

– Это будет восхитительно! Я ждал этого!

– Пат, ты ведешь себя как псих! – взвизгнула Конни.

– Нет. Я веду себя разумно. С тобой давно нужно было так себя вести. Может быть, я так и делал бы, если бы не трахался так много с твоей подружкой Китти. Ты об этом не знала, не так ли?

Но он не стал ждать ответа. Диким рывком он загнул руку Конни ей за спину, заставив ее клониться. Держа ее за выкрученное запястье, он бросил ее на матрас лицом вниз. Убрав ее разорванный пеньюар, он раздвинул ее выпяченные ягодицы и смазал розовый анус, глубоко засунув пальцы в отверстие.

– Пат, ты не должен так делать! – визжала Констанца. – Пат, пожалуйста! Пожалуйста!

Но Пат уже поднял ее протестующее тело, так что отверстие оказалось на уровне его напряженного пениса, и через секунду был уже глубоко внутри нее, крякая и задыхаясь в почти мгновенном животном оргазме.