Ростислав Самбук - Мафия-93

– Скверно, Микитайло, на женщину наговаривать, вы же ей в любви объяснились и в Город помогли переселиться.

– И это Наталка вам сама сказала? Соврала, товарищ следователь, ей-богу, соврала!

– Скверно, Микитайло. Вы хотите доказать мне, что обыкновенную медсестру могут перевести в областной центр и в рекордно короткое время, за месяц, предоставить ей отдельную двухкомнатную квартиру? Когда в Городе так сложно с жильем? Бросьте мне сказки рассказывать, Микитайло, тут и дурак все поймет.

– А я что говорю? Конечно, без протекции не обошлось. Наталка – она хитрая, наверное, и со мной, и с товарищем Шарием крутила. Он и помог ей.

– А товарищ Шарий заявляет: вы приехали к нему с заготовленным прошением на имя председателя и он проявил мягкотелость – подписал. А Пуговицу Шарий никогда в жизни не видел. Так же, как и она его. И доказать это не так уж сложно.

Микитайло опустил голову и, шмыгнув носом, произнес плаксиво:

– Ну ладно: виноват я, товарищ следователь. Совсем от этой проклятой Пуговицы голову потерял. В ногах у товарища Пирия валялся. Он и слушать не хотел, но все же удалось разжалобить.

– Констатируем: мэр Города Пирий, идя вам навстречу, незаконно без очереди устроил вашей любовнице Наталье Пуговице квартиру в Городе.

– Так уж получилось. Но я очень товарища Пирия просил. В ногах ползал…

– А скажите, Микитайло, когда вы гражданке Гофман квартиру в Городе отстроили, тоже в ногах Пирия валялись?

Микитайло сжал колени пальцами, зло сверкнуло у него в глазах.

– Не знаю я никакой Гофманихи… – высказался после паузы.

– Мы устроим вам с ней очную ставку.

– Пожалуйста, устраивайте… На порядочного человека всегда можно наговорить!

– Считаете себя порядочным?

– Что вы из меня душу вытягиваете? – вскипел шофер. – Уцепились как клещ… Ну любил я Пуговицу, ну помог с квартирой, разве это преступление? Ну осудит меня коллектив, то есть общественность, а при чем здесь прокуратура? Преступников надо ловить, товарищ следователь, а не к простым людям цепляться!

– Преступников – это вы правильно сказали. И разговор у нас с вами, Микитайло, только начинается.

– А я не возражаю. Вы будете спрашивать, а я буду отвечать.

– Вот я и спрашиваю: сколько вы получили от гражданки Гофман за трехкомнатную квартиру?

– Побойтесь бога: эта Гофман – жена погибшего солдата, ей льготы положены, зачем же ей квартиру устраивать?

– А сказали, что не знаете Гофман.

– Забыл, а сейчас вспомнил.

– Вспомните также, что Гофман никакими льготами не пользуется, это вы сами придумали, чтобы хоть как-то подвести базу под свою первую аферу. Сколько взяли с Гофман?

– Побойтесь бога!..

– Сто тысяч вы взяли с гражданки Гофман. Такая такса была у вас с Пирием – сто тысяч за трехкомнатную квартиру и семьдесят за двухкомнатную. Сколько оставалось вам?

– Оболгали меня…

– Вначале Гофман, потом Заровский, Хорошилова, Шульженко? Хватит пока фамилий?

– Хватит! – поднял руку Микитайло. – А вы славно поработали.

– На том и стоим. Ну так как, договоримся, Микитайло, состоится у нас откровенный разговор или нет?

– У-у, сука! – схватился за голову Микитайло. – У-у, неблагодарная! А я ей угождал, на руках носил. Все они такие: пока угождаешь, на шею вешаются, а что не так – продадут и ногами разотрут. Ножками, в сапожках – красных, австрийских, какие я же ей и подарил!

– Не надо эмоций, Микитайло.

– Правда, не надо, – согласился тот неожиданно спокойно. Подловили вы меня, товарищ следователь. Или уже говорить – гражданин?

– Говорите, как хотите, только правду.

– Если правду, то правду. Я человек маленький, по-маленькому и брал. Десять процентов комиссионных, как заведено. То есть клиентов искал… Точнее, не искал – сами лезли. Потому что жилищный кооператив искать долго, не всех принимают, да еще загонят на окраину, где будешь колхозными полями любоваться, а у нас фирма, квартира через два-три месяца, конечно, не на Центральном проспекте, но рядом. Мне часть, начальству – остальные, и запротоколируйте, пожалуйста, что гражданин Микитайло дал эти показания добровольно, без принуждения, помогая следственным органам раскрывать государственных преступников.

– Ну, не совсем добровольно, – улыбнулся Сидоренко, – да бог с вами. Теперь, Микитайло, нам придется говорить долго и часто, пока все до мелочей не выясним.

– А вы, вижу, придирчивый.

– Профессия обязывает.

– Сколько мне дадут? – вдруг поинтересовался Микитайло.