Ростислав Самбук - Мафия-93

Увидев торжество в глазах Фили, Сохань подумал: «А если Хусаинов на самом деле невиновен? Может, я пристрастный. Интуиция подсказывает: убийца, но что интуиция – надо искать пистолет. Но где? На квартире у Хусаинова оружия не нашли – успел передать кому-то из дружков или запрятать. И поиск оружия сейчас не даст результатов».

Однако сказал:

– Будут у нас бесспорные доказательства, Хусаинов. Найдем пистолет, непременно найдем.

– Нет, – покачал головой Филя, – фигу у меня найдете, потому что я не убивал. У кого – другое дело. Того на цугундер и берите. А я – чистый.

Сидоренко стоял вполоборота к Кирилюку, заложив руки за спину и остро глядя на подполковника. Сказал:

– Давайте, Федор Федорович, разложим наш багаж по полочкам. Багаж, прямо скажем, не мудреный, но что есть…

– Не гневите бога, – возразил Кирилюк, – багаж наш на десяток лет Белоштану потянет.

– Вот именно – Белоштану… Одному Белоштану. А разве он один? Коррупцией пахнет, Федор Федорович.

– Ни капли не сомневаюсь.

– А доказательства у нас пока что только против Белоштана.

– Арестуем и начнем распутывать клубок.

– Считаете, что Белоштана следует арестовать?

– А как же иначе? – удивился Кирилюк. – Он нам такие палки в колеса поставит, век стоять будем. Белоштан – основная фигура, и все нити тянутся от него.

– Согласен.

– Тогда берите у прокурора ордер на арест. Сидоренко сел за стол, положил перед собой чистый лист бумаги, вынул японскую авторучку, написал цифру «1».

– Итак, что мы имеем? Первое: на складе трикотажной фабрики тонны неоприходованной высококачественной шерсти. Кладовщица свидетельствует, что этот запас создан по прямому указанию директора фабрики.

– А как с документами на пряжу?

– Бухгалтерия на фабрике крайне запутана. Одно ясно: на некоторые изделия показывали завышенные затраты пряжи и таким образом экономили ее. Три тонны шерстяной пряжи… Знаете, сколько модных женских кофточек можно изготовить из нее?

– Знаю. И каждая такая кофта стоит несколько тысяч… Второй пункт?

– В трех промтоварных магазинах Города и в одном районном универмаге в подсобках обнаружен товар, изготовленный из шерсти, идентичной той, что лежит на фабричном складе. Женские костюмы и кофты. Кстати, с ярлыками иностранных фирм – французских и итальянских. Проведена экспертиза: ярлыки фальшивые, изготовлены местными кооператорами. Сейчас уточняем, кто из местных дельцов причастен к этой авантюре.

– Эти трикотажные изделия в магазинах тоже неоприходованные?

– Чистая левая продукция.

– Как оправдываются завмаги?

– Один вообще отрекся: ничего не знаю и знать не хочу. Заведующая секцией объяснила: кофты получены от знакомых кооператоров, но назвать их отказалась. Директор магазина на Центральном проспекте твердит, что получил продукцию на промтоварной базе, однако документов не показал. И не покажет, ибо их просто нет.

– Как связать эту нитку: фабрика – магазин?

– Это и есть пункт третий. Две работницы левого цеха на Индустриальной – Тищенко и Бурлака – свидетельствуют, что собственноручно изготовляли кофты, на которых сейчас пришиты «иностранные» этикетки.

– Выходит, круг замкнулся?

– Пожалуй, оснований для ареста Белоштана больше, чем надо.

– Что ж, будем брать.

– Рад, что наши мысли сходятся.

– Одна закавыка: за директором фабрики стоят могучие силы.

– Неужели не справимся?

– Вы даже не представляете, какие именно!

– Если бы вы сказали это четыре года назад, я бы засомневался. Но сейчас!.. Наша провинциальная мафия в сравнении с узбекской!

– Конечно, масштабы не те. Хотя принцип один: коррупция и взаимовыручка.

– Думаете, Белоштана постараются вытащить за ухо? Сидоренко положил руки на стол, разгладил рукой бумагу с тремя пунктами и сказал:

– Есть известие: один раз в неделю, аж до последнего времени, на квартире у любовницы Белоштана собиралась теплая компания. Сам Георгий Васильевич, покойный Степан Хмиз, начальник УВД Псурцев, заведующий горторгом Губа и мэр города Пирий. Преферанс, попойки, просмотр видеофильмов.

– Псурцев и Пирий – это уже интересно!

– И вдруг эта история с Хмизом…

– Потом показания Хусаинова против Псурцева.

– Отрекся, – поморщился Сидоренко. – Хусаинов отрекся от своих первоначальных показаний. Заявляет, что хотел отомстить полковнику. Однако, сообразив, что сам себе подписывает приговор, спохватился. Утром зашел ко мне Сохань: выскальзывает Хусаинов у него из рук.