Ростислав Самбук - Мафия-93

Сохань вспомнил невесту Хмиза, и смутная догадка шевельнулась в нем. А что, если она влюбилась в него? Эта Светлана Кривель не похожа на хищницу. Горе ее было вполне искренним. Искусствовед из Львова, красивая и вроде бы умная. Чем ее мог привлечь Хмиз? Во-первых, богатый делец, который все может. Директор базы – выгодный жених. Денег – куры не клюют. На таких, как Хмиз, красотки вешаются. Девчонка без предрассудков. Поскольку умна, могла бы предвидеть, чем все это могло кончиться. Хотя каждая думает, что ее обойдет чаша сия, что посадят другого, а ее избранник обладает особым даром и сможет вывернуться из любого положения. Ведь могла Светлана размышлять подобным образом? Конечно. А если все же допустить, что она влюбилась в него? Мужчина он видный, молодой, энергичный. В таких девушки и молодые женщины еще как влюбляются! И Светлана, поняв, чем занимается Хмиз, поставила ультиматум: или я, или оставайся при своих интересах… Мог Хмиз ради такой девушки порвать со своим окружением? Наверное, мог, и тут перед вами, товарищ следователь, открывается еще одна версия…

Сохань поднял глаза на гостя, словно впервые увидел его. Сидоренко внимательно смотрел на него, будто читал мысли. Читай-читай, ну и что вычитал?

На этот раз Сохань поймал себя на том, что неприязненно относится к «важняку». А собственно, почему? Только потому, что из столицы, что прибыл расследовать дело, которое его брату провинциалу и доверить нельзя? А может, они и правда погрязли в море бумаг и дальше своего носа ничего не видят?

Сохань допускал и такое, но все-таки внутреннее сопротивление не покидало его. Хотя «важняк» смотрит на него доброжелательно и даже приветливо.

«Ладно, – решил Сохань, – на самом деле, что нам делить?» Подумав так, сразу оттаял и увидел, что киевский коллега даже симпатичный. Лицо, правда, резкое, твердое, а глаза если не добрые, то и не злые – как у нормального человека, который успел насмотреться всякого. Сказал:

– То, что Хмиза убрали из-за денег, не вызывает сомнения. Думаете свои? Не исключено. Но давайте так: сейчас сюда прибежит Опичко. Капитан милиции из уголовного розыска. Мы с ним в одной упряжке. И бежит он из базы, где Хмиз был директором. Наверное, несет интересную информацию.

– Бежит, – улыбнулся Сидоренко, – это точно. У нас все бегают: следователи, инспектора уголовного розыска. Машин мало, бензина нет.

– А прокурор Гусак тоже бегает?

– Ему по чину не положено. У него персональная «Волга».

– Бензин за кордон отправляем, а у самих не хватает… Вот так хозяйствуем. Был я три года назад во Франции, впервые в капитализм вырвался, и увидел: у них на дорогах грузовиков втрое или впятеро меньше, чем у нас. Там хозяин раньше подсчитает, стоит ли из Парижа в Руан гнать машину с какими-то двумя паршивыми бочками. Сколько горючего сожрет грузовик и сколько он стоит… А у нас прораб или начальник участка за бензин из собственного кармана не платит, им лишь бы забросить по назначению мешок цемента, а если, впрочем, этот мешок в десять раз больше ему обойдется – плевать…

– Думали, хозрасчет введем – считать начнем.

– Единственная надежда, – согласился Сидоренко. – А все от нашей жадности. Почему бы тому же прорабу «Москвича» или даже «Запорожца» не дать? Переделать «Запорожца» на пикап, и пускай себе возит малогабаритные грузы. Сколько в целом по стране бензина сбережем.

– Представляю.

– А я ведь не экономист, простой следователь.

– Не очень-то простой.

– Бросьте, Сергей Аверьянович. Все мы из одного теста вылеплены. Считайте, мне повезло: судьба решила так, что живу в Киеве, а там другие возможности…

Наконец Сидоренко сказал то, о чем думал Сохань, и это примирило его с гостем из столицы.

– Я бы хотел жить в Киеве, – сказал Сохань. – Но не в Москве, хотя там возможностей для продвижения больше, а вот Киев – мечта! Моя несбыточная мечта, ибо нет во всем мире лучшего города…

– А если я при удобном случае перескажу ваш монолог «самому»? Может, это произведет на него впечатление.

– Не смешите, таких, как я, тысячи, а у начальства свои симпатии. Если ему понадобится кого-либо вытащить из провинции, будет руководствоваться другими критериями.

– Пожалуй, вы правы.

– Вот и гнетет меня, что всегда должен держать себя в рамках, – сказал Сохань. – Все могут ошибаться, только не следователь.

– Да, конечно, никто не застрахован от ошибок: так уж устроен человек. Я думал над тем, как все же свести их к минимуму. И теперь знаю, профессиональный опыт подсказывает… Знаю, без чего нельзя в нашем деле.