Ростислав Самбук - Миллион в сигаретной пачке

Славко, вроде бы, и пропустил мимо ушей эту реплику. Лишь посмотрел, запоминая. Через несколько секунд так наступил на носок туфли пижона, что тот только охнул и заковылял к своему столику.

– Так будет с каждым… – Славко злорадно проводил его взглядом и нагнулся к Марине.

Коньяк затуманил голову Славку. Бросив танцевать, взял Марину за руку и потащил на второй этаж. На лестнице остановился и, увидев, что поблизости никого нет, обнял девушку.

– Полегче, мы так не договаривались! – оттолкнула его Марина.

– Иди сюда!

Чувствуя, что совершает глупость, но уже не в состоянии остановиться, Славко вытащил из кармана что-то завернутое в не очень чистую тряпочку, развернул перед носом у девушки. Марина презрительно улыбнулась:

– Такого барахла на витринах…

– Дуреха, – обиделся Славко, – золото высокой пробы.

– Э, золото! Деревенских девчат обманывай, не меня! Славко дрожащими руками завернул тряпочку.

– Не веришь, не надо.

– А ну-ка, дай еще взглянуть!

Славко нагло покачал пальцем перед хорошеньким Марининым носиком.

– Поздно… я передумал…

– Покажи, мой медвежонок!

Славко решительно зашагал по лестнице.

– Если захочешь, будет твое, – оглянулся он.

– Что тут у вас? – спросила Валерия. Они с Хаблаком тоже возвращались на второй этаж. Марина только махнула рукой и засеменила за Славком.

– Красивая девушка, – сказал Хаблак, – а он… – только махнул рукой.

– Зато у него… – девушка сделала выразительный жест кончиком пальцев.

– Ты его знаешь?

– Впервые вижу. Но Толик с нищими не водится… Да? – пытливо заглянула в глаза.

– Конечно, – успокоил ее капитан.

Они вернулись в кабинет. Увидев их, Бобырь заорал:

– Пить! Коньяк и шампанское! Ибо вечеринка наша – с продолжением!

Хаблак пожал плечами.

– С каким еще продолжением?

– Увидишь! – Толик поднял вверх большой палец. – Поедем к Валерии, увидишь…

Они сидели в кабинете до позднего вечера и вышли, когда ресторан уже закрывали. Бобырь подал машину. Через несколько минут «Москвич» остановился возле дома Валерии.

– Тише, чтобы не услышали соседи, – предупредила девушка и первой шмыгнула в парадное.

… Славко стоял с бутылкой шампанского в дверях небольшой спальни, освещенной торшером. Валерия жила в двухкомнатной квартире: разошлась с мужем, и тот оставил ей жилплощадь. Толик с Танюшиком давно уже уединились в кухне, а Славко никак не мог угомониться – от шампанского его тянуло на речи. Поколдовал над бутылкой и бабахнул пробкой в люстру. Вино вылетело пенным гейзером. Славко налил себе в фужер и предложил Хаблаку.

– Наливай… – Хаблак притворился совсем опьяневшим. – Нал-ливай, друг! – повторил и растянулся на кровати, бросив фужер на пол. С кровати медленно сполз на ковер, повернулся на бок и прикинулся спящим.

– Еще одна жертва! – с пафосом воскликнул Славко, ткнув пальцем в Хаблака. – А я думал, что он сильнее.

Давай положим на кровать.

– А ну его, алкаша, ко всем чертям, – возразила Валерия. – Очухается, влезет сам.

«Блажен, кто верует, тепло ему на свете», – подумал Хаблак и заснул по-настоящему.

В промтоварном магазине на Куренёвке работали две продавщицы – Галя и Наталка. Обе – комсомолки, обе – заочницы торгового техникума.

Галя – высокая брюнетка с широкими бровями, черными глазами и ямочками на щеках. Наталка – низенькая и пухленькая, курносая, с веснушками на круглом лице.

После того, как директор Павло Олегович Кухаренко ушел в отпуск, в магазин заглянули двое мужчин. Одного из них девушки знали – это был секретарь райкома комсомола Василь Дудинец, другого видели впервые. Как раз начинался обеденный перерыв, и Дудинец попросил девушек закрыть магазин и пройти в кабинет директора, если можно было назвать кабинетом маленькую комнатку, половину которой занимали письменный стол и шкаф с бумагами. За столом сидела заместительница Кухаренко Елизавета Иосифовна Турчина, исполнявшая теперь его обязанности.

Дудинец сказал, сразу приступив к делу:

– Это товарищ из милиции. К вам, девчата, есть просьба. Если хотите, даже не просьба, а комсомольское поручение. Товарищ вам все расскажет.

Круглые Наталкины глаза еще увеличились от любопытства. Она незаметно толкнула Галю и прошептала:

– Я же говорила, что Павло Олегович… – запнулась, но Галя поняла подругу. Правда, директор ушел в отпуск как-то неожиданно, еще позавчера и мысли не было об этом, а вчера утром приходит с приказом, мол, есть путевка в санаторий, а он давно мечтал немного подлечиться… Разве не могли сообщить о путевке хотя бы за неделю?