Михаил Черненок: Роковое место

– Не отдохнуть ли на базу Суханов с Фишкиной ехали?

– Кто знает, какая задумка у них была. По рассказам моих оркестрантов, Настя в любовном азарте могла и на лесной полянке покувыркаться. Ей, говорят, важен был процесс, а не условия… Очень изворотливая была бабенка. На любой щепетильный вопрос давала неординарный ответ. Помню, когда родила девочку, спросил: «Снегурка, кто тебе дочку подарил?» Она, не моргнув глазом, отбрила: «С кем поведешься, от того и забеременеешь»… – Пухов посмотрел на оперативников, подбиравших осколки разбитого автомобильного стекла. – По моим соображениям, если Герман вез Настю на базу отдыха, то в данном месте ему следовало притормозить, чтобы на большой скорости не опрокинуться при повороте вправо. Он же, как ненормальный, круто повернул влево, будто хотел опрокинуть обгонявший его джип. Может, тормоза отказали или с рулевым управлением что-то случилось…

– Проверка показала, что руль и тормоза у мотоцикла были исправны, – сказал майор Филиппенко.

Бирюков повернулся к нему:

– Григорий Алексеевич, надо объявить перехват черного джипа «Сузуки», на правой стороне которого наверняка остался заметный след от столкновения.

– Я, Антон Игнатьевич, через областное Управление уже объявил, – ответил майор. – Если поврежденный джип не проскользнет в Новосибирск окольными путями, на Гусинобродском КПП его непременно задержат. Надумает свернуть в райцентр, там тоже хода ему не будет. Больше на этом участке беглецу деваться некуда.

Осмотр места происшествия продолжался больше часа. В результате единогласно все решили, что виновником аварии был управлявший мотоциклом Суханов. С выводом опергруппы полностью согласились и понятые, приглашенные из числа опытных шоферов с большим водительским стажем. Кроме необъяснимого поступка Суханова, в данной ситуации непонятным казалось поведение водителя джипа, который вроде бы беспричинно скрылся с места столкновения.

В дамской сумке, где Филиппенко обнаружил паспорт Анастасии Романовны Фишкиной, лежала дорогая импортная косметичка с обычным женским парфюмом, около двух тысяч рублей разными купюрами, три стодолларовых банкноты, связка ключей и датированный сегодняшним числом билет для проезда в электричке от Новосибирска до райцентра. Один конец наплечного ремня с поврежденной защелкой у сумки был отстегнут. Карманы Суханова, если не считать водительского удостоверения, оказались совершенно пустыми.

С места происшествия оперативная группа вернулась в райцентр к вечеру. По поручению Антона Бирюкова оперуполномоченный угрозыска Слава Голубев сразу отправился разыскивать сожителя Фишкиной, чтобы не только сообщить ему о трагедии, но и попытаться хоть что-то узнать о связи Анастасии Романовны с Германом Сухановым для выяснения их печально закончившейся «прогулки» на мотоцикле. Первым делом он заглянул в магазин «Бытовые товары», двери которого еще были открыты. Сидевшая за кассовым аппаратом молодая крашеная блондинка, как показалось Голубеву, с нескрываемой завистью, похожей на личную обиду, сказала, что хозяйка магазина недавно купила за сто двадцать тысяч приватизированный особняк и теперь живет на престижной улице, где раньше жили партийные секретари да высокопоставленные районные чиновники. Такой ответ продавщицы заинтриговал Славу. Шутливо поболтав с простодушной блондинкой, он понял, что ее обида была пустяковой. Позавчера девушка купила импортный тюбик губной помады, а Фишкина вместо того, чтобы похвалить оригинальный цвет, посмеялась: «Этой бы краской только на заборе писать „Ельцина – в отставку!“». Уточнив у обидчивой девицы номер особняка, Голубев заторопился на «престижную» улицу.

Высокий с большими зашторенными изнутри окнами кирпичный домина был обнесен плотным дощатым забором. Из утопающего в зелени кленов двора доносился перебор гитары и нетрезвый мужской голос тянул надсадным речитативом:

Голубев, звякнув металлической щеколдой, распахнул тесовую калитку. Гитара и пение сразу умолкли. В затененной от вечернего солнца беседке, за небольшим квадратным столиком, сидел с гитарой в руках обнаженный до пояса стриженный под рэкетира угрюмый мужчина возрастом явно за тридцать. На столике стояла ополовиненная поллитровка «Новониколаевской», граненый стакан и тарелка с крупно нарезанными сочными помидорами. Тут же лежала распечатанная пачка «Беломора», поверх нее – простенькая черная зажигалка.