Фридрих Незнанский - Расчет пулей

В большой комнате стоял высокий, в рост человека, железный сейф. Борец достал ключи, повернул ручку и вынул пакет с валютой. Точно такой показывал Диме Турецкий перед началом операции. Значит, деньги были здесь.

«Скоро Борец начнет нас убивать, — подумал Дима, наблюдая за неторопливыми движениями Геннадия Павловича. — Но не сразу. Ведь зачем-то мы ему нужны. Иначе бы он не привез…»

В этот момент страшный удар обрушился на него. Дима рухнул, но перевернулся, чтобы не повредить голову, и в следующий миг разглядел у Фили пистолет, направленный в сторону Геннадия Павловича. Грохнул выстрел, но чуть раньше Дима успел дотянуться ногой и толкнуть Филю. В следующий миг, продолжая движение, он свалил Филю отработанным приемом. Чемпион по карате оказался ловчее здоровенного, но необученного рукопашным хитростям Фили. Вырвал пистолет и ударил по вихрастой голове, чтобы слегка оглушить.

Геннадий Павлович держался на ногах, но был ранен. Тому, что в комнату ворвались люди и среди них Грязнов, Дима не удивился. Вместе с начальником МУРа вбежал следователь Турецкий, который выхватил у него из рук горячий пистолет, провел дымным стволом по губам Борца. Того уже скрутили.

— Кто убил Викулова?

Борец с искаженной физиономией молчал.

— Не ты же рыжей бабой переодевался? Зачем тебе чужой грех на себя брать? Говори! Ну? Сотрудник милиции?

— Бывший…

— Кто?

— Подполковник.

— Фамилию спрашиваю!

— Ру-Рудник…

Турецкий усталым движением передал пистолет молодому парнишке в штатском и отошел от Борца.

— Он уже в воздухе. Вместе с Игнатовым, — сказал парнишка в штатском.

— Ничего, достанем!

Протерев лоб платком, Грязнов закурил.

Андрей Алексеевич всегда чуял, когда Алена ему изменяла, хотя ничего не знал наверняка. Но ревность сжигала его душу, когда Алена становилась мягкой, задумчивой, нежной. На близость в такие минуты она никогда не шла, но проявляла заботу о нем и полное равнодушие к домашним делам. Зато в промежутках между изменами, которые Гончар только предполагал, она была колючей, нетерпимой, встревала во все хозяйственные тонкости. И, как ни странно, в такие минуты Гончар чувствовал себя спокойнее.

Эта молодая женщина делала с ним, что хотела, а он безропотно подчинялся и не мог ей ни в чем отказать.

На работе неистовствовал, стараясь утвердиться, с подчиненных снимал стружку. Человеческую жизнь и судьбу не ставил ни в грош. Во время допросов частенько пускал в ход кулаки, за что получил у арестантов прозвище Лютый. А дома был тише воды, ниже травы и старался уловить любое желание своей ненаглядной.

Алена потребовала для дачи дорогущий гарнитур, и Андрей Алексеевич дал команду разыскать и доставить. Деньги для него не имели значения. Важно было, чтобы жена осталась довольна. Слыша, как она распоряжается на участке и командует рабочими, Андрей Алексеевич приходил постепенно в благодушное настроение.

По приказу Игнатова он показал горбоносому Борцу, кто хозяин в этом мире. И завтра должен был получить свой законный миллион. Конечно, можно было не шевелиться еще долго. Но у Игнатова возникли подозрения по поводу Борца.

А нюх у него был изумительный, как и внутреннее зрение, — на метр под землей видел. «Они» еще попросят его вернуться обратно. Таких ухватистых спецов на все министерство — раз-два и обчелся.

К числу ухватистых Андрей Алексеевич относил и себя. Даром, что ли, его не только арестанты, но уже и сослуживцы называют Лютым. Сам себя он назвал бы Отважным. Сколько бандитских разборок он пресекал, скольких преследовал! При этом почему-то количество бандитов не только не уменьшалось, а, наоборот, росло. Но он работал с упоением, не слишком отдавая себе в этом отчет.

Когда же начался передел, когда вдруг он с внезапным бессилием увидел, что мимо скользят несметные богатства, не задевая и не одаривая его, на Андрея Алексеевича напал столбняк. Он оцепенел, потом начал злиться. И стал хапать подвернувшуюся деньгу сперва пугливо и осторожно, потом нагло, ухватисто, со все большим и большим остервенением. А потом уже не мог в себе узнать того озорного паренька, который со слезами на глазах слушал гимн на выпуске из училища.

С грохотом въехавшая на участок машина свалила доски. Андрей Алексеевич вновь увидел молодую жену, хозяйку этого разросшегося бунгало.

Поднявшись на террасу, Алена прошла в дом быстрым энергичным шагом. Полосатая трикотажная юбка распахнулась до середины обнаженного бедра.