Александр Андрюхин - Казнь за разглашение

Они спустились в переход и вышли на Тверской бульвар. Миновав «Макдоналдс» и немного не дойдя до Бронной, спустились в какой-то подвальчик под названием «Лира». Там они нашли уютный темный уголок с маленьким столиком и заказали по бокалу «Каберне».

— Так вы сказали, есть специальный знак, не рекомендующий расследовать убийство? — переспросил Берестов, предварительно отхлебнув из бокала.

— Не только не рекомендующий, но и категорически запрещающий это делать, — улыбнулся журналист «Версии». — Странно, что вы этого не знали.

— И что это за знак, если не секрет? Впрочем, кажется, я догадываюсь, — усмехнулся Берестов. — Это две косые царапины на лбу, прочерченные бритвой. Не так ли?

Вячеслав кивнул.

— Но вы сказали, что, когда обнаружили тело Мэрилин Монро, её лоб был располосован так же? Значит, это знак международный?

— Выходит, что так, — пожал плечами Вячеслав.

— Честно говоря, я не слышал такое про Мэрилин Монро.

Вячеслав достал из сумки какую-то ксерокопию на немецком языке и показал Берестову.

— Из немецкого журнала «Штерн». Если в общих словах, то о самоубийстве Мэрилин Монро здесь сказано так: официальный протокол осмотра места происшествия был составлен гораздо позже. Он как раз и был предназначен для прессы и национального телевидения. Но был ещё один протокол, составленный сразу же после осмотра дома актрисы. Этот документ не для широкой публики. Об этом, спустя десять лет, рассказал один из полицейских, который был в составе следственной группы. Вот что он пишет: «На самом деле Мэрилин Монро застали не на полу, а в собственной постели со скрещенными на груди руками. Она была одета в дорогой французский пеньюар, светло-голубого цвета, с белыми кружевами и бордовыми розами. Актриса лежала на белоснежной, только что застеленной постели. Лицо её было бледным, вид — умиротворенным. Лоб уродовали две ровные запекшиеся царапины от лезвия бритвы. Во время обследования у неё на сгибе локтя был обнаружен след от укола. По предварительному осмотру врач определил смерть от сердечного приступа».

Леонид внимательно слушал и думал о своем.

— Любопытно, — пробормотал он.

— Более чем любопытно. А вот ещё послушайте, из «Нью-Йорк Таймс»: «В последнее время Мэрилин Монро выглядела усталой и раздражительной. Она часто жаловалась друзьям, что на чердаке её дома Агентство национальной безопасности с целью охраны установило какой-то аппарат. Из-за него у актрисы часто по утрам болела голова, а перед сном бывали галлюцинации. Причем в галлюцинациях она часто видела не только своих умерших родственников, но и инопланетян в сверкающих комбинезонах. Также из-за этой установки на чердаке в её доме несколько раз выходили из строя электроприборы…»

— Так-так, — пробормотал Берестов, грустно улыбаясь.

— А вот что пишет «Юманите», — не унимался Вячеслав, поднимая глаза на Берестова. — «Незадолго до смерти, как рассказывают её соседи, актриса забралась на чердак своего дома и своими руками скинула оттуда какой-то ящик с экраном, похожий на телевизор, а следом — люстру с пятью рожками. Эти предметы валялись перед её домом несколько часов. Затем за ними приехала машина из службы безопасности и увезла…»

Вячеслав перестал читать и вопросительно уставился на Берестова. Берестов уставился на Вячеслава.

— Ну, Леонид? Что вы на этот счет думаете?

— Что думаю? Честно говоря, ничего не думаю. А вы что думаете? Ведь вы тоже расследовали убийство Климентьева.

— Но про инопланетян мне Зинаида Петровна ничего не рассказывала. О них я впервые прочел в вашей статье. И сразу подумал, что вы все это списали из «Нью-Йорк Таймс», — потряс листами Вячеслав.

— А я подумал, что вы меня дурачите, пересказывая мне мою же статью. Однако в ней я не писал про телевизор и люстру с пятью рожками.

— А вы видели и то и другое? — вытаращил глаза Вячеслав.

— Не только видел, но и, кажется, знаю, где все это находится. Я сразу догадался, что на Климентьеву воздействовали аппаратом.

— Каким аппаратом?

— Тем самым, египетским, который преобразует наше электромагнитное бытие в субстанцию тонкого мира. Эти инопланетяне в световом коридоре никакой не символ. Это реальные существа, которых извлекали из тонких миров мировые деспоты.

— Но для чего?

— Титаны каким-то образом воздействуют на массы, пробуждают в них воинственный национализм, сплачивают нацию для войны.

— Только для войны? Может, ещё для каких-то свершений? Сплоченная нация хороша и для мира.