Валерий Карышев - Капкан для киллера – 1

Куратор просматривал видеоматериалы долго. В какой-то момент ему даже показалось, что посетитель кладбища и есть Александр Солоник, но, в который раз взглянув на посмертные документы, он усилием воли отогнал от себя эту навязчивую мысль.

Мертвые никогда не оживают – афоризм. Впрочем, согласно другому афоризму, мертвые тянут за собой на тот свет живых. В справедливости этого утверждения Куратор неоднократно убеждался.

Щелчок пульта дистанционного управления – кассета медленно вылезла из узкой щели видеомагнитофона.

Куратор взял трубку мобильного телефона и набрал номер.

– Его адвокат что, по-прежнему здесь? – спросил он неведомого собеседника.

– По дороге с Кипра, на сутки. Завтра вылетает в Москву, – последовало объяснение. – Уже и билеты купил. Продолжать наблюдение?

– Можете снять, – бросил Куратор. Отложил мобильный телефон и вновь вставил кассету в видеомагнитофон...

Примерно в то самое время, когда Куратор покойного Александра Македонского сосредоточенно просматривал видеоматериалы, Адвокат прибыл в гостиницу и поднялся в номер.

Он действительно вымотался за эти дни – наверное, никогда еще за свою жизнь он не уставал так, как тут, в Греции.

Все началось в Москве, сразу же после скандального побега его подзащитного из СИЗО № 1, более известного под названием «Матросская тишина». Газеты взвыли, телевидение едва ли не ежедневно крутило материалы о дерзком беглеце. Падкие на сенсации журналисты множили слухи, а Региональное управление по борьбе с организованной преступностью взяло в оборот его, Адвоката, в качестве крайнего.

Раз бежал из тюрьмы преступник, стало быть, виноват адвокат. При всей абсурдности этого утверждения его можно обосновать и аргументировать.

Кто самый близкий человек для подследственного? На кого может рассчитывать в тюремных стенах тот, кого не сегодня завтра приговорят к высшей мере – а именно «вышка» светила Солонику за убийство сотрудников милиции на Петровско-Разумовском рынке (не говоря уже о других, более громких)? Рассчитывать можно было лишь на защитника, положенного подследственному по Конституции: на его знание Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов, его связи, жизненный и профессиональный опыт, наконец, на обычное везение. Так у подследственного рождается пусть зыбкая, но все-таки какая-то надежда.

А уж если подследственный, не дождавшись, пока самый гуманный в мире суд «намажет ему лоб зеленкой«, бежит, то виноватым оказывается, естественно, тот, кто помогает узнику в тюремных стенах.

Короче говоря, у Адвоката начались проблемы, и весьма крупные.

Конечно, до прямых обвинений в пособничестве побегу не доходило, но пришлось испытать сильный прессинг, притом очень жесткий.

Недавнего защитника дерзкого беглеца напрягали все кто угодно: высокопоставленные руоповцы и администрация следственного изолятора, лидеры оргпреступных группировок, чьих паханов в свое время завалил именитый клиент, и журналисты, прокуратура, ФСБ, еще какие-то структуры, о существовании которых Адвокат до того момента мог лишь смутно догадываться...

Наверняка последние и установили за защитником Солоника «наружку». Бежевая «шестерка» без зазрения совести преследовала его «БМВ» по всей Москве, и недавний адвокат Македонского был внутренне готов к самым серьезным неожиданностям.

Впрочем, вскоре Адвоката оставили в покое, и тому были свои причины. А еще через несколько месяцев скандал поутих, и о Солонике вспоминали все реже. Помнили о загадочном киллере, стрелявшем без промаха, кандидаты на киллерское «исполнение» – все эти воры, паханы, авторитеты. Помнили о нем и те, кто законными средствами боролся с клиентами Македонского: РУОП, прокуратура, МУР, ФСБ...

Помнили и тоже искали, но найти, естественно, не могли. Умный, опытный, отлично подготовленный профи умело уходил из расставленных ловушек.

И вот второго февраля 1997 года в Москву из Греции пришло известие, будто бы труп великого и ужасного Солоника найден на пустыре вблизи Афин со следами удушения. Адвокат, помня о профессиональном долге, тут же вылетел на Балканы.

В Афинах он нанес визит в Министерство общественного порядка, провел долгие, но, увы, безрезультатные переговоры с греческими властями о выдаче тела. Оформи7л документы для матери покойного Солоника, вылетевшей в Афины из Кургана. Состоялись утомительные беседы в российском посольстве, в местном отделении «Интерпола», встречи с людьми, знавшими Македонского хорошо, шапочно или не знавшими вовсе, но тем не менее утверждавшими, что знали. Наконец, последовал визит в морг, печальная необходимость.