Валерий Карышев - Капкан для киллера – 1

«Александр Солоник – киллер на экспорт» – вторая книга из задуманного цикла. Первая – «Солоник – киллер в законе», изданная недавно, вызвала большой интерес и сразу стала бестселлером.

Хочется верить, что эти книги найдут своего читателя.

Любое городское кладбище, как и мегаполис, делится на центр, периферию, окраины и предместья. Богатая и престижная центральная часть – для хозяев жизни, более скромные районы, опоясывающие этот центр, – для среднего класса, запущенные и невыразительные «пригороды» – для люмпен-пролетариата.

Богатый человек может позволить себе не только красиво жить, но и быть достойно похороненным: роскошные, зачастую безвкусные мраморные склепы, напоминающие виллы, в которых жили владельцы при жизни, строгие трехметровые кресты черного гранита, трогательно-печальные ангелы и вычурные стихотворные эпитафии на огромных стелах – таков обычный кладбищенский центр.

Те же кресты, лишь поменьше, поскромней, те же ангелы, но не столь изысканные, не каррарского мрамора, а гипсовые, иногда с отбитыми руками и носами – в кварталах среднего класса.

И на окраине, у самой ограды, – типовые стандартные столбики или покосившиеся кресты, где нет не только никаких эпитафий, но зачастую и медальонов-фотографий: лишь полустертые даты рождения-смерти, имена и фамилии усопших...

Третье муниципальное кладбище, расположенное далеко не в самом лучшем месте греческой столицы, никогда не считалось престижным. Правда, традиционное разделение на сектора для богатых, средний класс и бедных сохраняется и тут. Но людей, по-настоящему богатых, предпочитают здесь не хоронить. На окраине Афин, как правило, находят последнее пристанище аутсайдеры жизни: сезонные рабочие, безработные учителя, разорившиеся мелкие торговцы, изгнанные со службы государственные чиновники, списанные на берег моряки, дешевые проститутки, албанские, болгарские, румынские, югославские и советские иммигранты, прочие неудачники. Довольно большой участок зарезервирован Министерством общественного порядка под захоронения погибших при несчастных случаях, чьи тела по каким-то причинам не востребованы родственниками.

Именно в таком секторе Третьего муниципального кладбища Афин, пожалуй, самом бедном и унылом, в начале марта 1997 года появился огромный беломраморный крест с надписями по-гречески и по-русски, извещавший, что под ним покоится Александр Сергеевич Солоник, ушедший из жизни 1 февраля этого же года в возрасте тридцати семи лет. Крест этот – несуразно большой, роскошный, с благородной темной позолотой – странно смотрелся на фоне бедных стандартных надгробий и покосившихся стел, словно роскошный коттедж, невесть почему выросший среди типовых трущоб рабочего предместья.

Цветы у подножия креста давно увяли, превратившись в мусор. Ржавчиной окрасились металлические венки. Наверняка после похорон на могиле не было ни единого человека. Тишина, тоска и уныние...

Пятое марта 1997 года выдалось пасмурным и ветреным. По ртутно-серому афинскому небу пробегали низкие рваные облака, раскачивались с печальным шумом верхушки кипарисов и пиний. Со стороны Пирея медленно и неотвратимо надвигалась огромная сизая туча, предвещая скорый дождь.

День клонился к закату. Посетителей в этой части кладбища почти не было, не считая нескольких облаченных в траур старых гречанок у свежего холмика да еще мужчины неопределенного возраста. У мужчины были маловыразительные, словно стертые, черты лица, ординарная, незапоминающаяся фигура, одежда без особых деталей и излишеств. Весь его облик невольно воскрешал в памяти обтекаемые, но тем не менее устрашающие слова «секретные спецслужбы». Глядя на «серенького», можно было подумать, что он скорбит над заброшенной могилой с потрескавшимся женским медальоном, но этот человек то и дело бросал быстрые взгляды на уходящую в перспективу аллею памятников, на белеющий крест каррарского мрамора.

И неудивительно: имя Александр Солоник, выведенное на беломраморном кресте тусклым золотом, вот уже два года не сходило со страниц газет в России и за ее пределами. Имя Александра Солоника почти ежедневно звучало с экранов телевизоров, на планерках РУОПа и МУРа, в камерах следственных изоляторов и в фешенебельных апартаментах «новых русских». Его без конца повторяли и на сибирских зонах, и на новомодных испанских да кипрских курортах. О Солонике писали книги, снимали документальные фильмы, а число убийств, приписываемых этому человеку, множилось с каждым днем.