Владимир Колычев - Жизнь прахом, земля пухом

– Ну, не знаю, – пожала плечами Анжела. – Паша не мог платить им большие деньги, они у него получали чуть больше, чем раньше. А нагрузка немалая – каждый день, да еще выходные. А на своей фирме они работали сутки через трое… Да и не я их рассчитывала. Паша с ними общался. Сказал, что все в порядке… Вы думаете, что они могли отомстить Паше? – осененно спросила она. – Отомстить ему?..

– Отомстить? – в раздумье повторил Степан.

– А может, вы меня подозреваете? – полоумно посмотрела на него вдова.

– Ну, нет! – поспешил откреститься он.

– А если да?.. Если да, то вы горько заблуждаетесь… Я любила Пашу! Да, мы с ним ссорились. Не часто, но иногда. Но мы любили друг друга… А потом, какой мне смысл его убивать? Он же мне одни долги оставил? Как мне дальше жить, а? Что я умею делать!..

Женщина разрыдалась, закрыв лицо руками.

– Крепитесь, Анжела Максимовна.

– Да, да, – кивнула она.

– У меня еще один вопрос…

– Не надо. Сегодня не надо… Мне нужно побыть одной, собраться с мыслями… Я не знаю, как дальше жить…

– Хорошо, я пойду…

Он поднялся, чтобы уйти, но вопреки ожиданиям Анжела не дала воли своему горю – она последовала за ним, проводила до самых ворот. А ему так хотелось обследовать мотоцикл втайне от нее.

Степан сел в машину, но слишком далеко уезжать не стал. У него не было «жучка», который он мог бы установить в доме Скоробогатовых, – он не мог знать, что там сейчас происходит. Но у него были глаза, и его острое зрение позволяло ему издалека проследить за воротами этого дома. Он почему-то уверен был в том, что сейчас оттуда появится мотоциклист, который этой ночью так лихо рулил в постели у Анжелы Максимовны. А может, и не лихо? Может, медленно и печально…

Он собирался позвонить Комову, но тот его опередил.

– Костоедов приехал, – сказал он. – Проезжал Скоробогатов мимо контрольного поста. Марка машины, номера… Да и сама машина виляла – с одной полосы на другую. Видно, ласты у него к педалям клеились…

– Ты неисправим… Когда это было?

– Три часа сорок восемь минут. До больницы от поста ехать недолго, минут десять. Где-то в четыре утра Скоробогатов совсем склеился… У этого ласты склеились, а у постовых – глаза. Проспали машину.

– С этим разберемся… У Кулика что?

– Да пока не звонил… Ты когда будешь? Или домой?

– А зачем я смену себе растил?

– Понял, значит, домой… А за смену не беспокойся, Кулик тебя не подведет… Как там прекрасная вдова?

– Федот, не стой на нервах. Срочно бери людей, отправляй их к Чижову и Порываеву.

Степану не нужно было напрягать кого-то, чтобы узнать адрес первого. Достаточно было сделать запрос в архив собственной памяти, вспомнить встречу с этими красавцами на железнодорожном переезде. Он лично проверял разрешительные документы Чижова и запомнил его адрес, потому что в нем содержалось число, предельно близкое к мистическим трем шестеркам. Дом номер шесть, квартира шестьдесят пять. Какой-то единицы не хватило до дьявольского числа. И улицу он запомнил.

– Чижов на Герцена живет… – Степан назвал номер дома и квартиры.

– А Порываев где-то в Щелкове, – вспомнил Комов. – Точный адрес где-то в дежурной отмечен, там пистолет его оформляли…

– Вот и замечательно.

– Бить или не бить, вот в чем вопрос!

– Не бить. Но насчет алиби пробей.

– Их подозреваешь?

– Да есть чуть-чуть. Скоробогатов их уволил, могли отомстить…

– Могли, – не стал спорить Федот.

В несанкционированной засаде Степан провел часа полтора; уже собирался уезжать, когда из ворот взятого на прицел дома выехал мотоциклист. Но вопреки ожиданиям он направился в обратную сторону. Степан последовал за ним, но скоро уперся в огромную кучу щебня, перегородившую дорогу. На «Ямахе» можно было объехать это препятствие, а на «Волге» – нет, габариты не те. А бег спринт на марафонской дистанции Кручу не прельщал.

Антон Порываев был прописан в городе Щелкове Московской области – не ближний свет. Зато Сергей Чижов проживал в Битове. Оперативников катастрофически не хватало, поэтому майору Комову пришлось тряхнуть стариной и самому проверить адрес. Мог бы взять с собой кого-нибудь из группы немедленного реагирования, но зачем ему подмога, если он и сам-с-усам. Разве что участкового вызвать.

Комов не относил Порываева и Чижова к подозрительным личностям, за которыми нужен глаз да глаз. Но и в категорию благонадежных заносить их не стал: было в них что-то скользкое, не внушающее доверия. Поэтому пистолет в оперативной кобуре приятно тяжелил Федоту плечо.