Владимир Колычев - Жизнь прахом, земля пухом

Он нарочно говорил о Скоробогатове в прошедшем времени, но Анжела этого как будто не замечала. Она так и не вышла из шоковой прострации – или не могла, или не хотела.

– Какой у него бизнес? Пластиковые окна. Банально, да? Сейчас куда ни ткни, везде пластиковые окна. Но бизнес стабильный. И доходный. Поэтому кредиты ему выдавали без проблем…

– Кредиты? На развитие бизнеса?

– Если бы… Дом этот купили, а это бешеные деньги. «Порше» купил… Новый купил, с пятилитровым двигателем. Всем говорил, что у него пятьсот лошадиных сил, а там и четырехсот не было…

– А что, есть разница?

– Да. И причем сумасшедшая. Ладно, скорость быстрей набирается, так разница в цене почти тройная. Гена – тот за семь «лимонов» свой «Порше» брал. У него да, пятьсот «лошадей»… А Пашу зачем на эти подвиги потянуло? На обстановку мебели не было, а он «Порше» взял. Пусть и не самый дорогой, но все же. Зачем, спрашивается…

– Зачем?

– Вот и я спрашиваю, зачем?

– Я слышал, ваш муж за Геннадием Загорцевым тянулся. Поэтому и дом этот купил. И машину дорогую взял…

– И кто вам такое сказал? – вскинулась Анжела.

– Неважно.

– Зато правда… Да, был у Паши бзик. Кто-то стремится быть лучше всех, а он всегда хотел быть не хуже, чем Гена. Это у них, говорят, с института пошло. Если там студенческая деревня была, то Гена там числился первым парнем. Друзья ему завидовали, и Паша тоже. Всегда первый, всегда все за ним… Паша как привык у него в фарватере идти, так всю жизнь за ним и гонится…

– Гнался…

– Да, гнался… То есть как это гнался? – осеклась Анжела.

Плечи у нее вмиг опустились, шея сжалась, сочные губы свернулись в тонкую сухую линию, из глаз брызнули слезы. Рукой она нащупала край столешницы, не глядя, попыталась сесть, но упала бы, если бы Степан не успел подставить под нее табуретку.

Женщина хотела что-то сказать, но, видимо, от сильного волнения у нее перехватило горло. Похоже, только сейчас во всей полноте своей до нее дошло, что мужа нет и никогда больше не будет.

Степан понимал, что Анжеле сейчас не до него, и, воспользовавшись моментом, поднялся, вышел из кухни, чтобы осмотреть дом. Он не имел на это права, но инстинкт сыщика был сильней всяких юридических норм.

Большой каминный зал был совершенно пуст, и в смежной комнате поменьше он увидел только диван и кресло из разных наборов. На окнах были занавески, но полы ничем не покрыты… На втором этаже было чуть получше. Через открытую дверь в спальную комнату он смог рассмотреть обстановку – большая двуспальная кровать, шкаф, трюмо из одного гарнитура. И даже пышный ковер на полу… Кровать расправлена, на ней два одеяла, и каждое откинуто к центру. Анжела, конечно, могла спать на такой кровати одна, но, глядя на одеяла, Степан подумал, что в постели она в эту ночь не скучала… Пользуясь моментом, он открыл дверь в соседнюю комнату. Это была детская – две пустые кроватки, невзрачный шкаф, игрушки в углу. Но самих детей здесь не оказалось. Поэтому Степан позволил себе обследовать еще две комнаты, но там тоже никого не было, и в самих помещениях – шаром покати. Оставалось еще две комнаты, но дверь в одну из них была закрыта. Степан осмотрел замок: обычная для межкомнатных дверей конструкция, не запирающаяся на ключ. Закрывался замок изнутри посредством проворачивающейся защелки, открыть его можно было и снаружи, но сделать это непросто – или широкая отвертка нужна, или стальная пластина. Степан достал из кармана ключ, обратную сторону которого вставил в прорезь наружной шайбы, но как ни старался, провернуть ее не смог.

– Что вы делаете? – спросила внезапно появившаяся Анжела.

В ее голосе не было возмущения, только робкое удивление.

– Да вот, решил, что ваши дети здесь…

– Наши дети?.. Они сейчас у бабушки…

– А я думал, они закрылись. Там кто-то держит замок изнутри…

– Никого там нет. А замок заклинило, его разбирать надо, чинить…

– Могу помочь.

Степан подозревал, что в этой комнате мог прятаться любовник Анжелы.

– Какой теперь в этом смысл? – тяжко вздохнула Анжела. – Без Паши смысла нет… Вам, наверное, уже пора…

– Мне бы хотелось с вами поговорить.

– Зачем? Вы и так здесь все осмотрели, обследовали. Ничего не нашли? – со сдержанным ехидством, без улыбки спросила она.

– Ничего.

– А что вы хотели здесь найти?

– Извините, это у меня рефлекс. Как у собаки Павлова… Э-э, как у сыскной собаки Павлова…

– Сыщики ищут убийц. А вы говорили, что мой муж не справился с управлением…