Наталья Александрова - Две дамы с попугаем

И еще она, конечно, увидела Алку — несчастную, связанную Алку, угрюмо смотрящую из угла.

— С прибытием! — иронически приветствовала Надежду Елена. — Без вас нам явно чего-то не хватало!

— Во-первых — мозгов, — немедленно ответила Надежда, срочно отряхиваясь от сенной трухи и пыли веков, собранной по пути, — во-вторых — совести, но это атрибут для вас не знакомый, и его отсутствия вы бы просто не заметили!

— Ах какие мы остроумные! — злобно прошипела Елена. — Свяжите ей руки!

«Баранчик» подошел к Надежде с веревкой и схватил ее за руки. Надежда сделала вид, что потеряла равновесие, и ловко наступила ему на ногу, да еще перенесла весь вес на каблук, а когда он завопил от боли и собирался от нее отскочить, ткнула ему кулаком в солнечное сплетение, причем постаралась вложить в этот удар всю свою силу, и ей это удалось. «Баранчик» схватился за живот и осел на каменный пол, очевидно, он вовсе не ждал от Надежды такой прыти.

Увидев эту сцену, которая заняла не больше двух секунд, Елена бросилась на Надежду, как тигрица, и залепила ей мощную затрещину. Надежда и тут не растерялась и вцепилась ей ногтями в лицо, но подоспел мрачный тип и связал Надежде руки, причем очень туго.

— Ах ты, стерва! — проскрежетала Елена, доставая из кармана носовой платок.

Надежда скромно потупилась, с удовольствием наблюдая, как на лице у Елены набухают кровью две здоровенные царапины, и она, злобно шипя, протирает их французскими духами из флакончика.

— «Нина Риччи»? — поинтересовалась Надежда. — Почем брали? Мне такие муж в прошлом году на день рождения подарил.

— Заткнись, зараза, а не то я тебе все почки отобью!

— Как неинтеллигентно! Духи у вас французские, а методы какие-то уголовные. И лексикон соответствующий. Позвольте, мадам, поинтересоваться: что вы потеряли в этих сырых и очень вредных для здоровья и особенно для цвета лица стенах? Уж не чужого ли мужа, случайно?

— Ты, наконец, заткнешься, зараза?

Или мне кляп тебе в рот засунуть? Это я тебе буду вопросы задавать, и ты мне на них ответишь как миленькая! У меня методы, может, и уголовные, зато очень действенные!

— Ума не приложу, какие у вас могут быть ко мне вопросы? У меня ничего вашего нету, это вы у моей подруги мужа похитили. И кроме того, убили собаку, за что вам вообще прощения не будет ни, на том свете, ни на этом!

— Гаврюшу я тебе еще припомню! — подала Алка реплику из угла.

Первый шок у нее прошел, она понемногу пришла в себя, в ней взыграла жажда мщения. Надежда продолжала психологическую войну, надеясь, что Елена, разозлившись, в сердцах выложит ей какую-либо полезную информацию.

— Судя по тому, о чем вы так мило беседовали, когда мы вынуждены были присоединиться к вашей компании, даже свои уголовные делишки вы не умеете делать как следует, и Алкиного мужа вы упустили…

— Я тебе сказала — заткнись!

— А раз вы его упустили, то он очень скоро приведет сюда эстонскую полицию.

Так что нам не придется долго терпеть вашу компанию…

— Заткнись, сука!

—..и переносить ваши ужасные манеры.

Елена закончила обрабатывать царапины на своем лице, и по выражению этого лица Надежда сделала вывод, что больше ее злить не следует, а то она перейдет к мерам физического воздействия, что ей явно не впервой. Но напоследок очень хотелось кое-что высказать.

— Вы, придурки, — начала Надежда понятным для бандитов языком, — вы что же думаете, что вам так и позволят людей безнаказанно убивать? Да сюда к вечеру столько полиции понаедет, что вас как крыс из этой норы выкурят! А как узнают, что этот Герберт иностранец был, так еще и Интерпол подключат. Замок весь обложат, все ходы-выходы перекроют, думаете, только вы одни можете тут ориентироваться? Найдут людей, которые тут как рыбы в воде, и быстренько вас повяжут.

И как у вас ума хватило этого Герберта на свет Божий вынести, оставили бы тут где-нибудь, так нет, они потащили его наверх и еще царапины сделали, как будто это привидение поработало. Идиоты, да и только!

По тому, как скривилась Елена, Надежда поняла, что ударила по самому больному, что Елена уже выругала своих помощников за смерть Герберта и за то, что оставили его наверху. Надежда решила ковать железо, пока горячо:

— И что вы, интересно, не поделили с бедным американцем? Библию не нашли, а человека уже пришили, а за это, между прочим, смертная казнь полагается. Кстати, следы у него на лице уж не от вашего ли, мадам, великолепного маникюра?

Елена злорадно улыбнулась и ответила: