Елена Зевелова: Тайник Великого князя

Что касается Александра Ивановича Усольцева, ни разу в жизни до этого не посещавшего действующего храма, ну если только превращенного в исторический музей, и не стремившегося делать это из принципа, то, получив от него согласие на участие вместе с Олегом в торжественном вручении иконы в Богоявленском соборе, она лишь просила отца ни в коем случае не вступать в споры с церковнослужителями, ничего не говорить Святейшему Патриарху, а лучше всего – просто молча постоять и посмотреть на всю процедуру, чтобы потом, как он любит, критически оценить ее. С этой целью она даже приготовила папаше, чтобы занять его на это время, фотоаппарат «Никон», зарядив его 36 кадрами особо чувствительной пленки «Кодак Голд», позволявшей получить великолепные цветные снимки даже в темноте.

Помимо прочего, с собой на торжественное мероприятие в Елоховский Ольга решила взять доставшуюся ей от бабушки Надежды Васильевны и так любимую книжечку «Нового Завета».

Ольга бесконечно повторяла молитву «Отче наш». А еще «Молитвы последних оптинских старцев». В ее зеленой книжечке было вложено несколько страничек – молитв, привезенных ею из еще студенческих поездок по монастырям, превращенным тогда, в советские времена, в склады, лесопилки и все-таки сумевшим сохранить традиции, историю.

Как, к примеру, основанный неким Оптою (в миру Макарием) еще в четырнадцатом веке в глухих лесах Калужской губернии, километрах в двух-трех от города Козельска, Введенский мужской монастырь, более известный как Опти-на пустынь.

«Да, все, что связано с Оптиной пустынью, с калужанами, – вспомнила Ольга, – дорогого стоит».

С того самого времени в небольшую книжицу бабушкиного «Нового Завета» и вложила она «Молитвы последних оптинских старцев» – она взяла ее у монахини при посещении расположенного около монастыря скита. Скит этот, как рассказал уже в автобусе по дороге домой профессор, был широко известен тем, что в разные годы его посещали и останавливались порой подолгу Лев Толстой, Николай Гоголь, Федор Достоевский и другие великие писатели земли русской. Один же из здешних старцев – Амвросий стал прототипом старца Зосимы в «Братьях Карамазовых» Достоевского. После революции скит, как стало принято говорить, был упразднен за ненадобностью.

И теперь, в дни ожидания торжественного момента, она каждое утро, вскакивая раньше Олега, не только молилась перед оставшейся в наследство от ее прабабки Ольги Петровны иконой молодого Христа, но и читала вслух то, что произнесли перед своим изгнанием холопствующими безбожниками оптинские старцы. Считала, что в нынешней ситуации это как раз то, что нужно для крепости духа перед этим важным и ответственным торжеством для всей их семьи.

«Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступающий день. Дай мне всецело предаться Твоей святой воле. На всякий час сего дня во всем наставь и поддержи меня. Какие бы я не получал известия в течение дня, научи меня принять их со спокойной душою и твердым убеждением, что на все есть Твоя святая воля», – повторяла и повторяла Ольга утром и вечером, склонив голову перед прабабушкиной иконой и держа в левой руке пожелтевший листок.

«Во всех словах и делах моих руководи моими мыслями и чувствами. Во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что все ниспослано Тобой».

Заканчивалась молитва словами, которые даже Олег, слышавший их каждое утро сквозь сон, выучил наизусть и даже иногда повторял теперь к месту и не к месту, вызывая подчас сдержанные улыбки окружающих:

… «Господи, дай мне силу перенести утомление наступающего дня и все события в течение дня. Руководи моею волею и научи меня молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать и любить. Аминь».

И день этот наступил. Рано утром оба вскочили, как по команде. Ольга предалась невиданной доселе суете. То складывала сумочку, боясь забыть взять с собой что-то особо важное для нее в этот день. То торопливо уточняла списки приглашенных. То в который раз спрашивала Олега, куда каждый из них должен подъехать и где все они вместе встречаются, хотя они обговорили все уже не один десяток раз. А то, вдруг, выскочив из ванны, обмотавшись полотенцем и даже не выключив душ, начинала бегло просматривать не раз сверенный листок с фамилиями приглашенных на вечер в соседний ресторан «Сам пришел» по этому торжественному поводу. Несколько раз даже порывалась позвонить родителям по телефону, заведомо зная, что в такое раннее время они наверняка еще видят последний, самый приятный сон.