Сергей Ильвовский - Шесть шестых

Ей больше ничего не оставалось, кроме как стучать в дверь и кричать:

– Жанна! Жанка, открой!

– Отстань от меня! – наконец глухо отозвался из-за двери раздраженный голос Жанны. – Ну не трогай ты меня сейчас, ладно?

– Жанна, открой немедленно! – не сдавалась Галя.

– Отстаньте вы от меня все! – по-прежнему раздраженно ответила Аннинская. – Дайте мне хоть немного побыть одной. У тебя совесть есть или нет?

– Все у меня есть. Открывай, все равно одна не побудешь!

– Ну что у вас там случилось? – обреченно вздохнула за дверью Жанна. – Разберись сама, а? Говори, что там еще?

– Не могу же я через дверь кричать! Тут народу полно...

– Или говори, или уходи! У меня голова раскалывается.

Понизив голос, Галя произнесла достаточно громко, чтобы перекрыть гул толпы:

– Жанна, Троекурова убили!

Несколько человек повернулись к ней с недоумением. Щелкнул замок, и Жанна распахнула дверь.

– Что-о?! Что ты сказала?!

– Что слышала! Идем быстрее!

На них смотрели с недоумением. Трое человек, видимо достаточно хорошо расслышавших Галины слова, начали перешептываться.

Галя и Жанна стали пробираться к боковой лестнице, ведущей вниз к студиям. Слухи тем временем успели распространиться по части толпы. Один из журналистов, моментально сориентировавшись в возникшей ситуации, быстро зачехлил фотоаппарат и поспешил за ними.

Молодой радиорепортер, краем уха слышавший их разговор, возбужденно произнес в сотовый телефон:

– Минуточку... Уважаемые радиослушатели! Кажется, в Доме телевизионных игр произошло событие, значительно более серьезное, чем сенсационный выигрыш шестидесяти миллионов рублей. Я только что услышал такое!.. Но вы знаете: наша радиостанция никогда не передает в эфир непроверенную информацию. Я немедленно займусь проверкой, и если это правда, вы самыми первыми в стране узнаете о произошедшем! Оставайтесь с нами! Игорь! Прошу не прерывать пока наши передачи, стоящие в программе, но как только я позвоню еще раз – немедленно выводите меня в прямой эфир! – Он убрал телефон и быстро направился к лестнице. За ним заторопились и другие, в том числе два журналиста с фотоаппаратами.

В центре быстро редеющей толпы пока еще ни о чем не подозревающие репортер и оператор продолжали брать интервью у Николая Ребрикова.

– Николай, скажите, пожалуйста, вы женаты?

– Ну... Мне как-то не очень хочется сейчас говорить на эту тему. Понимаете... В общем, я разведен.

– И что в этом такого особенного? Такое случается со многими людьми. Зато теперь... Вас ведь увидят миллионы наших телезрительниц... – Тут телерепортер хитро подмигнул Николаю и произнес в камеру: – В том числе молодых и симпатичных. Вы еще не задумывались о таких последствиях своего выигрыша? – Этот вопрос был уже обращен к Николаю.

– Пока нет, – улыбнулся уже почти расслабившийся Ребриков. – Наверное, стоит подумать.

– Знаете, – репортер скорчил многозначительную физиономию, – хочу вас предупредить: будьте осторожнее! Могут ведь найтись охотницы не за вами, а за вашими миллионами. Впрочем, если вы смогли их выиграть, значит, вы человек не только умный, но рассудительный и хладнокровный. Давайте теперь...

Подскочивший сотрудник телестудии дернул репортера за рукав.

– Вы что делаете?! – раздраженно рявкнул тот. – Вы что, не видите, что я беру интервью?!

Но сотрудник не смутился, а быстро зашептал ему что-то на ухо.

– Где?! – возбужденно и быстро переспросил репортер.

– Внизу. В игровой студии.

– За мной! Бегом! – скомандовал тот оператору, кинув ему микрофон.

Опытный оператор, не задавая лишних вопросов, подхватил микрофон на лету и, на ходу скручивая кабель, опрометью, несмотря на тяжелую камеру на плече, бросился вниз по лестнице. Неожиданно оставшийся в одиночестве Ребриков стоял, недоуменно озираясь, посередине быстро пустеющего холла.

Толпа переместилась совсем недалеко – всего лишь на два этажа вниз. Охочие до всяческих кровавых зрелищ люди умудрились просочиться сквозь узкие проходы и забили все свободное пространство между задником декорации и стеной телестудии. Вот теперь там было светло! В студии зажгли все софиты на подвесных рампах под потолком, а за декорацию затащили еще несколько небольших переносных осветительных приборов на треногах. Вся эта лавина света обрушилась прямо на труп Бориса Троекурова, лежавшего ничком в небольшой луже крови между двумя треугольными опорами декорации.